Свидания особого назначения (СИ)

На улице уже смеркалось. Второй день я тут валяюсь. Что там на работе, интересно, происходит? Аня, скорее всего, уже знает, что со мной произошло, - у нее есть возможность связаться с моими ребятами. А вот Олимпиада может обидеться. Вместо двух, я пропал уже на четыре дня. Хотя, почему обидеться? Не сказать, что она была сильно рада, когда соглашалась на свидания. Возможно, вздохнула с облегчением и живёт себе спокойно. А я, между прочим, мог погибнуть и она никогда не узнала бы об этом...

Внезапное осознание, что о Липе я думаю больше, чем об Ане, прошило меня с головы до ног электрическим импульсом. Что за херня происходит? В мыслях то и дело возникал ее образ с живой, искренней мимикой и горящими глазами. То негодование от шутки над именем, то заразительный смех после катания на ватрушке. Я нахмурился. Нахмурился, потому что чуть не улыбнулся от того тепла, которое зародилось где-то в груди и начало растекаться по телу мурашками.

Что за херня, блять, происходит?

Я... скучаю? Я хочу... Я хочу, чтобы Липе было небезразлично, почему я исчез. Я хочу, чтобы она тоже скучала!

Пока я осознавал новую эмоцию, зашёл врач. Это был парень чуть постарше меня.

Мы хмуро смотрели друг на друга.

- Мне сказали, что ты очень хотел меня видеть.

- Да, здравствуйте. Я хотел узнать, когда меня выпишут, - приподнялся я в кровати.

- Ух ты, резвый какой! - восхищённо вскинул брови доктор и присел рядом на кровать, вставляя в уши стетоскоп. - А я не поверил. Домой хочешь?

- Да.

- Перехочешь, - пожал плечами парень. - Дыши.

- Я хорошо себя чувствую!

- Верю. Тебе чуть кишки не выпустили, а ты хорошо себя чувствуешь.

- Болит. Но я в состоянии потерпеть. Мне домой нужно. На работу.

Врач оголил мой живот, подцепил пластырь и резко оторвал его. Я взвыл, вцепившись в кровать. Грудь обожгло горячей волной, из глаз, кажется, потекли скупые слезы.

- Потерпел? - добродушно хмыкнул парень и аккуратно потрогал вокруг раны. - Я знаю, что ты служил в спецназе. Я тоже, если чё. Знаю, кем ты работаешь. Это что, весомые аргументы для того, чтобы на здоровье свое хер ложить?

- Я... терпеть... не могу... больницы. - с трудом восстанавливая дыхание, добавил я. - Я могу сам.

- Тааак, а это уже конструктивный диалог. Ты сможешь обработать рану самостоятельно?

- Запросто.

- Антибиотик выпить вовремя?

- Смогу.

- Пиздишь.

- Нет!

- Ладно, давай договоримся, - хитро прищурился врач. - Если завтра до вечера ты расходишься, то послезавтра я тебя выпишу.

- Давай завтра? - начал торговаться я.

- Ну, удиви меня.

- А телефон отдадите?

- А у тебя его с собой не было.

- Да, блин!

- Крепись, друг. Вон, я тебе пластырь и Бетадин оставил. Развлекайся.

Врач ушел. Я покосился на тумбочку с антисептиком. Далековато. Нужно встать, чтобы взять в руки. Потом я покосился на рану. Косой шрам рассекал весь бок и выглядел не очень эстетично. Ладно, док, посмотрим, кто кого.

Я крепко ухватился за края кровати и, напрягая руки, чтобы не напрягать пресс, аккуратно приподнялся. Это оказалось сложнее, чем казалось. Стреляющая боль в боку отдавалась импульсами в кончиках пальцев и пробегала молниями вдоль позвоночника. Когда я окончательно выпрямился и свесил с кровати ноги, по спине текли капли пота.

Я сорвал с себя противную синтетическую больничную робу, оставшись в чем мать родила, и, шипя и жмурясь, встал на холодный пол.

В этот момент в палату спиной зашла медсестричка, которая до этого сделала мне комплимент. Она вкатила тележку с едой и, обернувшись, застыла. На ее лице изобразилось изумление, рот приоткрылся.

- Мне нужны твоя одежда и мотоцикл. - Ляпнул я единственное, что пришло на ум, и, делая невозмутимое лицо, стянул с кровати простынь и обернул вокруг бедер.

Медсестра попятилась к выходу и снова выскочила за дверь.

- Блядь, какие все нежные... А у меня свидания пропадают. Мне нужно домой.

Глава 13. Липа

Я с тоской посмотрела в окно, за которым стеной валил снег. Он был настолько плотный, что, казалось, окна просто запотели.

Вся лекция, которую пожилой преподаватель надиктовывал нам нудным, монотонным голосом, пролетала мимо ушей. Ещё неделю назад я бы щепетильно записала все практически дословно, а сейчас чиркала ручкой в тетрадке наброски лица мужчины. И, пусть я не была художником, я прекрасно знала, чье лицо проявляется на бумаге...

Андрей пропал. Обещал, что появится через два дня, но вот уже пошел четвертый день, а он так и не приехал. Сначала я уговаривала себя, что он просто занят и обязательно даст о себе знать. Потом пыталась себя убедить, что он помирился со своей девушкой и просто больше не нуждается в нашем общении, но волнение только нарастало.