Свидания со злодеем

Странное ощущение, как будто все вокруг не реально. Как будто это сон и… и я вспомнила резкую боль, воид, гаснущее сознание. Будь все как обычно, я бы сказала, что покрылась холодным потом, но я не чувствовала ровным счетом ничего. Ни боли, ни собственного тела… только страх от понимания, что я, кажется, мертва.

Неужели это оно? И вот так выглядит смерть? Тогда она не так плоха, в конце концов все произошло очень быстро. А еще я, возможно, смогу попрощаться с Генри. Только странно не видеть себя и не чувствовать.

Впрочем, в доме кто-то все же был: я услышала голоса и прежде, чем успела об этом подумать, направилась к их источнику. Это оказался кабинет, уютный и строгий, с добрым десятком огромных, под потолок, шкафов с книгами. Кабинет принадлежал Габриэлу, и точно не был плодом моего воображения: я никогда в нем не бывала.

— Что ты будешь делать?

Генри сидел в кресле, низко опустив голову. Габриэл стоял, опершись на шкаф.

— То, что должен. Ты прекрасно все знаешь, Генри.

— Не убивай ее. Она не заслужила.

— Я дал ей тысячу шансов уйти. Она изображала готовую стоять до конца влюбленную женщину, но ударила исподтишка и в спину. И ты просишь ее пожалеть?

— Ты ведь знаешь, что произошло с ее родителями. Она испугалась! Это я виноват, я оттолкнул ее…

— Да, твоя ревность определенно не помогла делу, Генри. И это будет хорошим уроком.

— Дядя…

— ЧТО?! — рявкнул Габриэл. — Что?! Что я должен делать?! Ты прекрасно знаешь, что я защищаю семью. Тебя, мать твою, Генри, в том числе! Хватит с меня того, что Сибилла окончательно поехала крышей. Ты понимаешь, что твоя Теана устроила? Какому риску подвергла нас всех? Если законники найдут всех девушек… ты хоть представляешь, что будет с нами? Забудь обо мне, подумай о себе, о матери, сестрах? О друзьях, которых будут допрашивать. О том, что законники найдут в доме и в саду. Ты готов через все это пройти и, возможно, погибнуть ради какой-то девки?

Генри молчал, и я видела, как он до побелевших пальцев сжал кулаки.

— Я напоминаю, Генри, что мы обсуждали это тысячу раз. Ты клялся, что уверен в ней. Убеждал меня, что Теана способна принять правду. Я устраивал ей проверки при каждой встрече, и каждую она проваливала, но ты был влюблен — и мне хотелось, чтобы ты был счастлив. Однажды ты возглавишь семью, Генри, и я тебе доверял. То, что произошло — целиком и полностью твоя вина. Вместо того, чтобы особенно бережно отнестись к жене, сделать так, чтобы она чувствовала себя как дома, окружить ее любовью, через которую Теане будет сложно переступить, ты надрался, как последняя скотина, обвинил ее в измене и выпер прочь!

— Я ее не выгонял!

— Знаешь, я бы тоже не стал спать в одной постели с похмельным животным.

— А что насчет тебя?! Не пробовал запирать дверь во время ритуала?!

— Это мой дом, Генри, и я не собираюсь прятаться. Достаточно и того, что мы делаем это за его пределами. Ты должен был заботиться о безопасности семьи на время, пока Теана не стала бы неопасна. Как оказалось, я переоценил тебя. Ты еще ребенок, неспособный принимать решения. Но…

Он прошелся по комнате, сосредоточенно меряя шагами расстояние от шкафа до стола.

— Если ты продолжаешь настаивать, что новоявленная леди Гримвелл, в девичестве Морнингблум, не заслуживает смерти, то я не стану перечить. Хватит Сибиллы, которая считает меня злодеем и убийцей. Теана будет жить, Генри, если ты примешь такое решение, но осознавай, пожалуйста, последствия. Лотнер найдет тех девушек и у него появятся против меня улики.

Генри вскинул голову.

— Тебе придется быть очень хорошим актером, чтобы убедить законников, что вся семья и не подозревала, какой злодей стоит в ее главе. И ты займешь мое место. Вряд ли Теана будет с тобой, но она будет жива. Вот такая вот цена ее жизни. Готов ты ее заплатить?

Если бы я могла дышать, я бы непременно затаила дыхание.

Генри… парень, в которого я неосторожно влюбилась, казался мне принцем, а превратился в проклятье.

— Я так и думал, — холодно откликнулся Габриэл в ответ на молчание племянника.

Все вдруг погасло — как будто разом потухли все свечи, и я провалилась в темноту, в беспокойный сон без сновидений, который закончился резкой болью сразу во всем теле. Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в огромной постели. Отблески заката раскрасили белый потолок в розово-золотые оттенки.

Во рту ужасно пересохло, я отдала бы душу за глоток воды, но никого не интересовала моя душа. Попробовав пошевелиться, я поняла, что делаю это с трудом. Тело едва слушалось, а еще нещадно болело. Голова раскалывалась, нога неприятно ныла, а рука, зафиксированная в запястье жесткой манжетой, выглядела так, словно ее драли дикие кошки.

С огромным трудом, до боли стиснув зубы, я поднялась. Опустила ноги на холодный пол и закашлялась от накатившей тошноты.

Что случилось? Где я и что происходит?