Свидетель Мертвых

– Отала, – задыхаясь, проговорил он, – можете уделить мне минуту?

– Конечно, – ответил я и вышел в фойе.

Телонар нервно огляделся по сторонам.

– То, что вы сказали насчет шантажа…

– Да?

– Это правда. Она шантажировала меня.

– Сколько вы ей заплатили?

На его светлой эльфийской коже выступили алые пятна.

– Я не мог ей платить. У меня тоже есть карточные долги.

– И чего же она хотела от вас?

– Секреты. Секреты других артистов. Я ненавидел ее и себя… но если бы она пошла к И’ане и рассказала то, что знала обо мне, меня бы тут же вышвырнули вон и ни за что не взяли бы обратно.

Еще один вероятный мотив. Я спросил:

– Где вы были в ночь убийства?

– Я? – он поперхнулся от удивления и ужаса. – Я бы никогда…

– Я не говорю, что вы ее убили. Но если вы скажете мне, что вы делали в полночь девятого числа, нам обоим станет легче.

Мер Телонар ответил не сразу. Наконец, неохотно выдавил:

– Играл в пакх’палар у Индамуры – его игорный дом примерно в пяти кварталах отсюда.

– Хорошо, – ответил я. – Это означает, что есть свидетели, которые могут подтвердить ваши слова. Когда вы оттуда ушли?

– Не знаю, – сказал он. – Когда я вернулся домой, еще не рассвело, но было уже очень поздно.

То есть через несколько часов после смерти Арвене’ан Шелсин.

– С кем вы играли?

Он все так же неохотно назвал четыре имени и добавил:

– Когда я уходил, сам Индамура лично провожал кого-то из клиентов. Он может сказать вам, когда именно это было.

– Это мне очень поможет, – сказал я. Я не знал, готовы ли игроки или владелец игорного дома солгать ради Телонара. Однако понимал, что если их истории совпадут, у певца появится алиби. – А теперь не могли бы вы…

Но в этот момент из зрительного зала выглянул один из хористов:

– Вералис, И’ана говорит, что вам нужно…

– Вералис! ГДЕ Вы там? – голос Пел-Тенхиора прогремел как гром небесный, предвещающий божественное возмездие. Телонар, судя по всему, именно так его и воспринял.

– Простите, отала, я должен идти. Я сказал вам все, что мог, – быстро пробормотал он и скрылся за дверью.

Я хотел было пойти за ним, но решил не делать этого. Это привело бы лишь к ссоре между Телонаром и режиссером; кроме того, я не хотел привлекать внимание окружающих к тому, что он беседовал со мной наедине. Я понимал, что сегодня в любом случае не смогу выудить у тенора никаких новых сведений. Возможно, в следующий мой визит в Алую Оперу он будет более разговорчивым.

На следующее утро среди почты, ожидавшей меня в кабинете, я нашел письмо от дач’оталы Ульджавара. Прелат Ксайво писал, что у него есть новости об «Авелонаре», и предлагал при первой же возможности встретиться в Святилище.

Во второй половине дня я сходил в казино Индамуры и получил подтверждение алиби мера Телонара. Владельца, мера Индамуру, кажется, немало позабавили мои расспросы. Покончив с этим делом, я отправился в Святилище, но не сразу зашел в здание. Сначала я свернул в сад, где, как мне было известно, находилось множество небольших часовен.

Преклонив колени в одной из них, я помолился за Кораледжа и второго целителя Танверо, имени которого я не знал, а также за служителей Ксайво, спокойно и сосредоточенно выполнявших свою работу во время пожара на авиационном заводе. Я залюбовался прекрасной нефритовой статуей Ксайво, окруженной резной каменной оградой искусной работы. В саду было тихо и спокойно. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы подняться на ноги и вернуться к главному входу.

Я чувствовал себя здесь невежественным чужаком, но послушник, дежуривший у дверей, не удивился, когда я попросил проводить меня к заведующему моргом. Сам Ульджавар, казалось, был искренне рад меня видеть. Когда я спустился в мрачный подвал, он наблюдал за работой Деневиса, который заканчивал вскрытие тела утонувшего ребенка.

– Отала Келехар! Заходите! Мне очень жаль, но здесь нет стульев. Мне стул не нужен, а если кто-то из послушников присядет, он либо заснет, либо забудет о том, что я его все равно вижу, и… хм… они еще так молоды и легко отвлекаются…

Но вы пришли по поводу мин Урменеджен. Точнее, следовало бы сказать – меррем Авелонаран, но мне кажется, это будет проявлением неуважения к покойной.

– Члены семьи предпочитают называть ее мин Урменеджен, – сказал я. – Да, утром я получил ваше письмо.

– Хорошо, – ответил он. – Итак, один из наших целителей кое-что обнаружил. – Ульджавар подошел к шкафу с выдвижными ящиками и вынул стопку старых документов. – Его зовут Темет Голхарад, он отличный врач, уже лет двадцать работает в Роще Айшан.

Название района было мне знакомо. Но это была западная окраина города, куда мне нечасто приходилось заглядывать.

– Голхарад рассказал мне прелюбопытную историю, – продолжал Ульджавар, – о мужчине по имени Сегевис Мичезар, который поселился в Роще Айшан с молодой женой Дрэйчано. Его считали вежливым, но недружелюбным. Она была застенчива и, судя по всему, сильно влюблена. А потом она умерла.

– Как?

– От какой-то болезни. Болезнь была недолгой, но мучительной. Темет сказал, что бедную женщину мучили боли в животе и приступы рвоты. Смерть была для нее избавлением.