Свидетель, не увидевший свет

Никаких шорохов до него не доносилось. Немного подумав, Стас, в голове которого появилась одна догадка, достал из кармана отмычку и стал ковырять в замочной скважине. Он не пытался открыть дверь, старался лишь, чтобы царапанье было слышным. При этом опасливо оглядывался на дверь словоохотливой соседки, которая могла следить из своей квартиры и все испортить. В дополнение к своим действиям еще и постукивал по двери. Если кто-то находился в квартире, то не мог этого не услышать. И Крячко не ошибся: спустя несколько секунд в коридоре раздались едва слышные шаги, а затем к глазку приник чей-то глаз.

– Полковник Крячко, Главное управление МВД! – прогремел Крячко громовым голосом. – Открывай немедленно, или ломаю дверь!

Эффект неожиданности возымел свое действие: смотревший в глазок резко отпрянул, а затем послышался грохот – видимо, он за что-то зацепился и упал. Соседская дверь все-таки распахнулась, и беседовавшая пару минут назад с Крячко Анна Николаевна появилась на пороге с испуганным лицом.

– Ой, что же вы… – начала она, но осеклась, увидев в руке Крячко пистолет.

– Так, считаю до трех и стреляю в замок! – вскинув руку вверх, предупредил Крячко.

– Не надо! – послышался из прихожей тихий голос, а затем замок два раза повернулся, и из-за двери показалось настороженное лицо молодого парня. Он перепуганно смотрел на Крячко, не открывая дверь до конца. Левая щека парня была рассечена, на губах запеклась кровь, а под глазом набряк свежий бордово-фиолетовый синяк.

– Сережа! – ахнула соседка. – Что же ты…

Крячко решительно шагнул в квартиру, не убирая пистолета и спрашивая на ходу:

– Кто-нибудь еще в квартире есть?

– Нет, – тихо ответил парень.

– Так, а ты кто?

– Я живу здесь.

– Да это Сережа Никитенко! – подала сзади голос соседка.

– Так, Анна Николаевна, спасибо, идите, пожалуйста, к себе! – произнес Стас, захлопывая входную дверь.

Затем, оставшись один на один с Никитенко, сурово спросил:

– Ну, и от кого ты тут прячешься? От полиции? Потому что Надю убил?

– Это не я! – дрожащим голосом проговорил Никитенко.

– А кто? И откуда тебе известно, что Надя убита?

– Это все они, – шепотом сказал Сергей, косясь на дверь.

У Никитенко дрожал не только голос. Присмотревшись, Крячко заметил, что и руки его мелко трясутся, и вообще он явно был смертельно напуган. Лицо бледное, скулы ввалились, вид какой-то изможденный… Он больше походил на узника.

Крячко дернул парня за руку и внимательно посмотрел на его вены. Они были чистыми – никаких следов инъекций. Значит, не наркоман, если, конечно, не нюхает кокаин.

– Так кто они? – повторил он.

– Они… Мамед и Гамид.

– Кто? – не понял Крячко. – Что ты там мямлишь?

– Мамед и Гамид, они азербайджанцы, – пояснил парень.

– И что это за птицы такие с поразительно похожими именами?

– Это страшные люди! Бандиты, убийцы! – с расширившимися глазами произнес Никитенко. – Они… Они отморозки просто!

– А что ж ты с ними водишься?

– Я не вожусь! Я бы сроду не стал, просто так получилось.

– Что получилось? Говори давай, да поскорее, а то я тебя в отдел отправлю – там ты куда разговорчивее станешь!

– В отдел? – В глазах Никитенко вдруг вспыхнуло что-то похожее на радость. Он вцепился в руку Крячко и быстро заговорил: – Отправьте, отправьте меня в отдел, пожалуйста! И родителей моих туда возьмите!

– Да ты что, парень, совсем тут сбрендил, что ли? – пытаясь отцепить руку, произнес Стас, но Никитенко, казалось, вцепился в нее намертво. – Слушай, ты вообще нормальный? Или все-таки обдолбался чем-то? А может, ты действительно псих и стоишь на учете?

Он подозрительно покосился на Никитенко, думая, не надеть ли на него наручники. Сергей, заметив его взгляд, сказал:

– Нет, я не псих, не думайте. Я в такую ситуацию попал, что у меня выхода нет! Мне лучше в тюрьму, чем здесь оставаться! Только за родителей страшно. Их бы спрятать куда-нибудь, тогда бы я со спокойной душой в камеру отправился. Да хоть к черту на рога! Просто если я здесь еще день в одиночестве просижу, я точно в психушку попаду! Мне… мне страшно очень… – Парень вдруг всхлипнул, и руки у него затряслись не на шутку.

– Так, вот что! – встряхнул его за плечо Крячко. – Давай-ка не раскисай, а рассказывай все четко и по порядку! А уж там я решу, есть за что тебя в камеру сажать или нет. И если да – не сомневайся, посажу! Убийство девушки – это тебе не хухры-мухры!

Никитенко, все еще продолжая дрожать, принялся рассказывать: