Свидетель (СИ)

Валерий запустил пятерню в волосы и стянул, чуть ли выдирая их с корнем. Ртом глотнул воздуха, задыхаясь от представленной воображением картины. Но Морфин не заметил этого или не захотел замечать. Он вытянул трубочкой пухлые губы и, причмокнув, продолжил уверенно, словно читал по бумажке заготовленную заранее речь:

- Во-вторых, бюрократию в полиции еще никто не отменял. Чтобы у них всё шло гладко, необходимо соблюсти процессуальные формальности. Поэтому мы имеем маленький зазор по времени. Но ждать нечего, я бы порекомендовал вам собираться и ехать прямо сейчас. В тот же Лондон. У вас же виза открыта. Потом, из-за границы вы направите в Следственный комитет заявление о незаконных действиях против вас. Электронная подпись у вас оформлена по всем правилам. Еще направим жалобу о преследовании вас сотрудниками правоохранительных органов в Управление собственной безопасности. И это уже не замять.

Валерий молчал.

- Расследование, конечно, займет много времени. Даже не несколько месяцев. Но если об уголовном преследовании станет известно СМИ...

- Акции обвалятся, - равнодушно вставил Черкасов. - Потеряем долю рынка. И продажи... И, если эта долбанная партия подделки всплывет, мне как владельцу впаяют мошенничество.

- Так и есть. Я понимаю, что компания - ваше детище, но разумнее было бы ее продать прямо сейчас, пока всё тихо. Более того, у вас не гладко с таможенными пошлинами. Если у Шиманского есть поддержка в верхах, а всё на это указывает, начнут копать в ту сторону.

- И что?

Морфин снова вытянул губы трубочкой и развел руками:

- Ну, если вдобавок к уголовному делу раскроются экономические махинации, то будут обыски, изъятие документов. На счета компании наложат арест. А это уже конец.

- Зубы обломают. Конфискации подделки не было с ордером, а был просто грабеж. Так что не докажут, что товар наш.

- Ой ли? - засмеялся и хлопнул в ладони Морфин. - А в Дримсети об этом не знают? Кто знает уровень преданности ваших сотрудников? Обязательно найдутся обиженные и недовольные - вы не начальник мечты. И, как вы сами знаете, есть те, кто уже вас сдал. Они сделают это еще раз.

Валерию захотелось его ударить, но он только проскрежетал:

- Я не отдам компанию.

- Хорошо, похороните свое детище за плинтусом, - резко ответил адвокат. - Возможно, вас заказали как раз ваши конкуренты, зная ваш характер и то, что вы обязательно упретесь в стенку рогом.

Черкасов исподлобья посмотрел на Морфина, осознавая, что тот прав. Кто такой Шиманский? По сравнению с размахом, принявшим дело, мелкая сошка. Мало ли продажных полицейских, даже если и генералов? Но человек из региона, пусть даже занимающий высокий пост там, не ломанулся бы так нагло на столичный уровень. За пять миллионов долларов свои бы хищники хребет обломали. За Шиманским явно стояли крупные фигуры федерального уровня. Конкуренты со связями? Возможно. Просто враги? И таких хватает. Белым и пушистым Черкасов и, правда, не был. Выпендривался, эпатировал, хотя бы с члениками этими... Чтоб их! Ведь даже главе одной краснобайской партии послал и козлу из правительства, с юной глупенькой женой которого, как сегодня напомнил профессор в клинике, он имел интрижку. Хотя интрижка ни при чем? Ерунда это! Дело в конкурентах.

Но продать компанию? Это же всё, что у него есть! Наоборот, сейчас бы зарыться с головой в работу, чтобы встречи без остановки, цифры до посинения, командировки... Только бы не думать!

Как ни странно, но относительно недавно ему поступило предложение продать сеть, впрочем не первое, но очень настойчивое. От российского бизнесмена, базирующегося в Израиле, Андрея Мостера, владельца крупнейшего интернет-концерна. Совпадение ли?

Черкасов мгновенно отказал, не мог иначе: как мать вскармливает ребенка с пеленок, учит ходить, говорить, и гордится выросшим чадом, так и он выстраивал огромную сеть с массой магазинов по всей России долго и постепенно, начиная с крошечного отдельчика в совкового типа универмаге. Сам! Одиннадцать лет! Валерий не продал бы Дримсеть и вдвое дороже от оценочной стоимости, хотя любил деньги. Но компанию любил больше. Пожалуй, больше всего на свете. И всех.

Но видеть, как компания умирает, распадается, разлагается на глазах, он тоже не смог бы. Сердце тянуло в груди камнем, внезапно большое и тяжелое.

Валерий грузно встал и подошел к окну. Вздрогнул. Закричал бы: «За что, Господи?!», если бы это «за что» не мерещилось в каждом отражении в стекле, не обретало облик мертвой девушки в игре дождя и света за окном, не всхлипывало ветром в черных соснах, холодя кровь. Не чувствуя тверди под ногами, Черкасов оперся об оконную раму и сказал чужим голосом:

- Хорошо. Я поступлю так, как вы говорите. К заявлению можно приложить видео-запись преступления Шиманского. Она у меня...

Адвокат почесал шею и поморщился: