Свидетели 8-го дня

Господин Созвуки, стоящий в данный момент у панорамного окна, находящегося позади его стола в полуоборот, что ему позволяло видеть то, что происходило на той стороне окна и не спускать своего взгляда с Алекса, за кем нужен глаз да глаз, с прищуром посмотрел на Алекса, определённо догадываясь, что тот в себе держит и скрывает, и раз тот выбрал для себя вот такой путь развития ситуации, то он его примет, раз человеческий ум Алекс посчитал его наиболее для себя разумным. А по каким причинам он так посчитал, то господин Созвуки считает, что каждый в праве выбирать для себя свой путь, а уж соответствие его разумному может дать только время. И по этой в том числе причине, он всю свою жизнь занимается временем. И как показывает опять же время, то эти его занятия небезуспешны и оценены временем, раз он занял должность вице-президента корпорации «Время».

Ну а то, что он не занял должность президента, то это, как всегда верно говорит господин Созвуки, дело времени.

– И я с вами согласен. – Уж очень удивительно для Алекса перекручивает факты очевидности господин Созвуки, выставляя всё так, как будто именно Алекс инициировал этот разговор об необходимости услуг маркетинга для времени, а он, господин Созвуки с этим согласился. И тогда у него есть право на свой торг, раз их маркетинговая компания так заинтересована в предоставлении и продаже своих услуг. И хотя вопрос заинтересованности в сотрудничестве имеет место быть, всё же такая агрессивная политика господина Созвуки, в праве навязать им своё мнение, начинает беспокоить Алекса, если всё это утрировать дипломатическим языком.

С другой стороны, Алекс далеко не глуп и понимает, чего добивается господин Созвуки – хочет вывести его из себя, и хотелось бы ему очень, на откровенность, чтобы знать точно, на что в нём можно надеяться и рассчитывать. Что вполне оправдано для нанимателя, под всегда яркой вывеской рекламы подрядчика практически не всегда видящего настоящую правду.

– А у господина Созвуки надо поучиться маркетингу. – Усмехнулся про себя Алекс и не дал возможности господину Созвуки сразу выставить ему истинную для себя цену. Что повышает цену Алекса в глазах господина Созвуки, хоть это ему и неприятно и более накладно.

– Скажите, – вновь обращается к Алексу господин Созвуки, – с чем наше время можно ассоциировать? Какие его основные приметы, по которым его можно было бы распознать и отделить от другого времени? – А вот этот вопрос господина Созвуки, при всей его простоте и лёгкости не так-то прост. Этот вопрос, как это понимает Алекс, ключ к его нахождению здесь. И прежде чем дать на него ответ, ему надо, как следует и хорошенько подумать. Но только не долго, ведь время не только деньги, а это единственная ценность, которая есть у человека и которая им конвертируется во все виды значений и ценностей для человека, как опять же считает и об этом скажет вскоре господин Созвуки.

– Здесь нужно время и знания, чтобы подумать. – Говорит Алекс.

– Мы вам дадим то и то. – Говорит господин Созвуки, предоставляя в распоряжение Алекса своего Свидетеля, кто будет определять его время здесь, и давать всю нужную информацию и разъяснения к ней.

Ну а как только это общее ознакомление Алекса с приглашённой стороной, как это, как правило, в официальных источниках подачи и раздачи информации подают потребителю информации, благотворно для обеих сторон прошло, а так-то обе стороны встречи остались при своём, ещё не вечер мнении, то Алекс и его Свидетель были препровождены за двери этого кабинета многозначительным взглядом господина Созвуки, давшего понять Алексу, что на этом приём закончен, и всё, что вам понадобится в дальнейшем для вашей работы, вам предоставит ваш Свидетель.

Выйдя из кабинета вице-президента, Алекс и Максимилиан по инициативе Алекса делают чуть ли не сразу, прямо за порогом двери господина Созвуки остановку, и Алекс, повернувшись к Максимилиану, решает вот так сразу пойти на налаживание контакта с этой монашеской махиной, каким представлялся и виделся Максимилиан, чьё одеяние определённо имело и несло в себе монашескую принципиальную концептуальность.

И хотя это не была как есть долгополая ряса со своим головным прикрытием от греха подальше в виде капюшона, всё же этот конструкт его одеяния очень смахивал на рясу, как только и можно, и это будет наиболее к месту охарактеризовать этот его комплект одежд, состоящий из самых простых брюк и такой же рубахи, нависающей сверху брюк так, что издалека смотря на него складывается такое визуальное ощущение, что это всё одно целое, а наличие капюшона у этой рубахи, больше похожей на футболку, однозначно заканчивал этот образ, как образ монаха. Кого неискушённый глаз гостя и должен видеть в своём Свидетеле, как потом понял Алекс, назвав этот принцип построения концепции внешнего вида миражом (что поделать, любит Алекс заложенное в себя природой желание всему давать имена собственные и исключительные).