Свидетели Крысолова

— Это не антенны, а приборы такие… Специальные, для наблюдения, — поправила его Данилова, не переставая удивляться необразованности бомжа. Она тоже осторожно присела. Сколько можно бояться грязи? — Да, если бы не хватало одной, то мы слышали бы хоть что-то, пусть даже просто треск.

— Вот и думай головой, — закончил Омар, обращаясь к диггеру, и опять принялся разрывать землю. — Кто-то их снял, вешки эти.

Всё верно. Вышли из строя сразу несколько антенн, цепь разорвана полностью. За время пути они не видели никого, если не считать появления трепета. Кто же тогда?.. Идти назад — нарываться на встречу…

Наташа увеличила яркость фонарика, направив его в тёмный ход, и положила на колени «рокот». Никто не сможет подобраться незамеченным, а в узком проходе она расстреляет кого угодно. Опасности нет. Омар прокопает дорогу, кое-как укрепит своды, они быстро пройдут опасный участок и вскоре окажутся в каком-нибудь подвале… Дверь Данилова просто расстреляет, её боезапаса хватит.

— Ты осторожней там, — попросила она бомжа, точнее, его ноги, торчащие из вырытой норы.

— Не учи учёного. Только устал я. Поможешь, диггер?

— Я не очень-то умею ходы укреплять, — ответил тот, но поднялся, подошёл, опасливо оглянувшись в темноту.

— Просто отгреби землю, раскидай по углам. — Омар вылез, сел рядом с Наташей. У него было очень красное лицо. — Только не задевай доски, вот и всё. Потом я продолжу.

— Здесь жили люди? — спросила Наташа, кивнув на чайник. — Здесь был их дом?

— Вряд ли, — усомнился бомж. — Тесно тут. Мы жили всегда близко к поверхности, чтобы воздуха было больше, но не в таких каморках. Здесь же места на одну семью… А, что тебе говорить, ты же нас считаешь уродами бестолковыми.

— Ну почему же, — возразила Данилова, глядя в тоннель. — Вы жили здесь, вам тут нравилось.

— Никогда нам здесь не нравилось! Просто когда родился и вырос под землей, без документов, то другого мира не знаешь. Всё просто: живи, ищи добычу, прячься от хищников.

— Хищники — это мы? — уточнила Данилова.

— Нет, не вы. То есть вы тоже, но не только вы. Какая опасность от полицейских? Вы просто забираете в изоляторы, оттуда раньше выбраться было нетрудно. Пустяк. Там даже неплохо: чистые постели, телевизоры, Сети. Лекции читают. Ещё в изоляторах хорошо, вкусно кормят.

— Прости, — сама не зная почему, сказала Наташа.

— Да не за что. Там и в самом деле хорошо. Настоящие хищники другие… Прежде всего голод. Зимой ещё и холод, но голод прежде всего. Это совсем паршиво, когда нечего жрать. Если бы в тоннелях жили настоящие крысы, то их бы давно сожрали… Плесень есть можно, но сытости нет. Воду, кстати, можно пить не любую, сверху всё время сочатся какие-то яды. Постепенно учишься определять на вкус, что можно, а что нельзя. Кушать можно всё, что двигается, если сомневаешься — свари. Всё просто. А ещё можно кушать человечину.

Повисла тишина. Из норы не спеша высунулся Алексей:

— Что?!

— Можно кушать человечину, — отчётливо повторил Омар, наслаждаясь произведённым эффектом. — Если кто-то так болен, что уже не выживет — почему бы его не скушать? У семьи голод, а он умирает. Можно кушать, он и сам просит. Ещё коты или собаки. Но их нужно приманивать, это трудно. Рыбу можно ловить в озёрах, но за них всегда была драка. Моё племя не имело озера.

— Где вы жили? — Наташа устроилась поудобнее, заодно скрыв от Омара правую руку.

— В центре.

— Здесь тоже центр, мы в пределах МКАД.

— Кого?.. А! — Бомж снял каску и бросил её в центр камеры, взъерошил мокрые от пота волосы. — Я этой МКАД и не видал никогда. Центр для нас немного другое понятие. Ну да не важно, не важно всё это. Ты копай, диггер, копай.

— Ладно. — Тот посмотрел на Данилову, на застывшего в углу Мартиросяна и опять залез в нору.

— Когда живёшь внизу, без личной карты, безо всех этих номеров, без образования, то даже и в голову не приходит перебраться наверх. Там несвобода. Но это не значит, что нам под землёй нравилось. Просто жили там, вот и всё. Понимаешь?

— Что же мешало выйти?

— Облавы. Вы ведь не позволили бы нам жить наверху так, как мы хотим. Хотя домов пустых много… А помойки? Вы не знаете, куда девать объедки, а нам приходилось воровать у вас ненужное. Куда ни сунешься — полиция…

— То есть как? — Наташа па мгновение отвела взгляд от длинного тёмного хода. — Облавы делались, чтобы вытащить вас из-под земли. Но из приёмников-то вы убегали обратно!

— Сам два раза сбежал, — удовлетворённо кивнул Омар. — Понимаешь, начальница, для нас ваша жизнь — чужая. Я прошёл полный курс после того, как законы о бродяжничестве ужесточили. И что же? Разве я научился радоваться путешествиям по Сетям или «полезным играм»? Только делаю вид, чтобы не пугать людей. Мне наплевать на всё, чем вы так любите заниматься. То есть… почти на всё. Я пробовал завести женщину, но…

— Так не говорят! — почти автоматически прикрикнула на него Наташа.