Свидетели на свадьбе

— И пусть их думают! — прошептал он и прижался ртом к ее рту. Этот поцелуй не был невинным, как вчера, — губы его, горячие, настойчивые, долго не отпускали ее, пока все ее тело не начало отвечать на их страстный призыв…

Мэт не сразу открыл глаза, в серой их глубине плавала темнота, а еще возбуждение, изумление.

— Да, теперь-то они уверены, что мы влюбленные, — прошептал он.

Кейла, чувствуя, как горят ее щеки, в смущении отвела взгляд, но мало-помалу предательская улыбка — бездумная, счастливая — выдала, что ее сдержанность притворна. Пусть он целовал ее из жалости — все равно, ей приятно, что он не остался равнодушен.

Почему раньше не слышала она экзотических птичьих трелей, не замечала ярких красок, не чувствовала особого аромата, исходящего от тележек с едой?.. За каких-нибудь несколько минут для нее гостеприимно распахнул двери новый, пестрый, многоцветный мир — будто черно-белый фильм, который смотришь, вдруг превратился в цветной.

— Мэт? — Неужели это ее голос прозвучал так весело, непосредственно?

— Ммм?..

— Знаешь что?

— Что-о?

— А ведь мы на Багамах…

— Разве? Я что-то не замечал до сих пор.

— Да-да, вот посмотри кругом.

Он повиновался, тоже, казалось, заново воспринимая все вокруг.

— А хорошо-то здесь как, будь я проклят!

— А что это значит, знаешь?

Он широко и радостно ей улыбнулся, глаза его заблестели.

— Что же, Кейла?

— Очень просто — мне надо купить купальник.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Покончив с самыми необходимыми покупками, они решили сделать налет на «соломенный рынок» — здесь, неподалеку от международной ярмарки. После почти целого дня на багамском солнце, щурясь и чувствуя, как стягивается кожа лица под жаркими его лучами, Кейла вдруг пришла к неожиданному для себя заключению: а ведь широкополые шляпы, что носят бабушка и Филип, это, в конце концов, скорее умно, чем глупо, а вот отказываться от них…

Посмотрев там и сям, Кейла выбрала шляпу с умеренными полями и синий пояс из хлопка к своему новому купальнику.

— Потрясающе! — растерянно прокомментировал Мэт, натягивая низко на глаза большую плетеную панаму с яркой цветастой лентой.

Кейла прыснула — удержаться было просто невозможно.

— Э-э… послушай, почему ты смеешься? А мне нравится. — Мэт притворился обиженным.

И, положив свою и ее шляпу на стол, заваленный рубашками, осведомился о цене.

Немолодая продавщица, бросив на него проницательный взгляд, назвала цифру.

Мэту она не показалась приемлемой — он покачал головой, сделал несколько шагов назад и предложил вдвое меньше. Продавщица поколебалась, поулыбалась, но делать нечего — пришлось согласиться.

Кейла наблюдала за всем этим процессом с великим удовольствием. Мэт мастерски играл свою роль, будто принимал торговлю всерьез, и был так неотразим, что к моменту окончания сделки эта местная женщина чуть не заигрывала с ним. Поведение ее напомнило Кейле: не мешало бы ей самой быть сдержаннее с этим опасным мужчиной.

Конечно, у нее есть Фрэнк, он ждет ее в Чикаго. Но даже если б его не было, не имеет она права всерьез отдавать свое сердце Мэту.

Он-то наверняка не придает всему этому никакого значения — подумаешь, поцеловались… Для него это жест симпатии, способ ее утешить — не больше. К тому же он убежденный холостяк; общество женщин ему необходимо, и он чувствует себя среди них как рыба в воде, но отсюда решительно ничего не следует, для нее — уж во всяком случае. Живут они за тысячи миль друг от друга.

Облачившись в новые шляпы, они покинули «соломенный рынок» и направили свои стопы в конец бульвара, к казино «Принцесс» — огромному фантастическому строению со шпилями и сводом а-ля Тадж-Махал.

— Вот не ожидала, что здесь так шумно, — удивилась Кейла. — А что это за звонки?

— Игральные автоматы звонят, когда выбрасывают деньги.

— О-о-о! — Кейла, завороженная, не могла отвести глаз от ярких разноцветных огней, мерцающих кругом: какой великолепный фейерверк! — Вот здорово! — вырвалось у нее невольно.

Мэт, обняв ее за талию, подтолкнул вперед.

— Не возражаешь, если я сначала попью?

— Ну что ты! Сама умираю от жажды.

Он заказал в баре местное пиво, а Кейла — напиток под названием «Мамочка с Багам», нечто пенистое, ромовое, ароматное. Они бездумно окунулись в эту шумную, ослепительную, увлекательную жизнь.

Сгорая от любопытства, Кейла держалась рядом с Мэтом, вбирая в себя все это действо: стрекотание рулетки, ловкие движения пальцев крупье, изящные карточные столы, сильные удары игроков в кости… Но преобладали здесь игральные автоматы.

Кейла и оглянуться не успела, как Мэт со смехом набрал целую горсть двадцатипятицентовых монет и стал ее подталкивать:

— Давай-давай, попробуем!

Она автоматически покачала головой:

— Нет, спасибо, — чуть не добавив: «Я здесь не на каникулах». Но вдруг, поколебавшись, сдалась: — Ладно, почему бы и нет? — И неуверенно шагнула к автомату.

С бьющимся сердцем Кейла опустила монету, потянула за рычажок и стала наблюдать за выскакивающими на табло символами — вишнями, лимонами, бананами… Вот все замерло, она еще чего-то ждала, пока Мэт не подсказал:

— Опусти еще монету.

— А что, я проиграла?

— Ну да, опускай!