Свидетели самоизоляции

Щенок радостно бросился ко мне. Но из-за размера показалось, что на меня, и это, поверьте, выглядело небезопасно… Ладно, шучу: выглядело мило и прикольно, особенно когда Баффи подбежала, встала на задние лапы, передними уперлась мне в бедра и тявкнула. Я ошибся: мордочка у нее присутствовала и очень даже симпатичная: при ближайшем рассмотрении, помимо пасти, проявились и носик, и глазки.

Баффи тявкнула. Я присел на корточки, и девочка лизнула меня в нос.

– Она очень ласковая, – сообщила Катерина.

– Я вижу.

– Как тебе сюрприз?

Я не стал говорить, что собака – это живое существо, требующее ухода и времени, и прежде чем ее заводить, имело смысл посоветоваться. Я улыбнулся и сказал:

– Сюрприз удался.

Катерина подошла и поцеловала меня в щеку.

– Я рада, что тебе понравилось.

– У меня там пицца остывает.

– Ты сделал пиццу?

– Да.

– Здорово. А что еще ты сделал?

– Ты не поверишь.

– Удиви меня.

Я рассказал.

Узнав, что Великая согласилась выделить помещение под спортзал, Катерина пришла в совершеннейший восторг. Во-первых, потому что оно было много больше нашей гостиной. Во-вторых, потому что не пришлось захламлять нашу гостиную. В-третьих, просто от того, что я – молодец.

Катерина умная женщина и прекрасно умеет хватить мужчину. Она не рассыпалась в надоедливой лести, но и не ограничилась почти равнодушным «Отлично!» с таким видом, будто мужик был обязан все это устроить и непонятно, почему он продолжает сидеть на месте, а не отправился на свершение следующего подвига. Катерина хвалила меня идеально, понимая, что мужик, а тем более муж, должен хотеть совершить подвиг, потому что только в этом случае он снесет любую оказавшуюся на пути преграду.

Поэтому Катерина не ограничилась словами, а наградила меня долгим, страстным и многообещающим поцелуем. На остальное времени не хватило: пицца действительно остывала, а собачку требовалось выгулять. Мы наспех поужинали, после чего я собрался на диван, а Катерина взялась за поводок.

Однако оставить меня дома не получилось: едва Баффи сообразила, что предстоит прогулка, она принялась вертеться у меня в ногах, подпрыгивая и потявкивая. Учитывая, что ни я, ни Катерина до сих пор собачниками не были, поведение щенка вызвало у нас легкую оторопь.

– Она так сильно хочет в туалет?

– Не уверена.

– Тогда что?

– Мне кажется, она хочет, чтобы ты тоже пошел.

Отлично! Собачка не успела въехать в дом, а уже устанавливает свои правила.

– У меня есть чем заняться, – пробормотал я, поглядывая на диван.

Баффи заскулила.

– Что ей нужно?

– Судя по всему, она хочет идти с тобой.

– Она в меня влюбилась?

– Она ведь сучка.

Я выразительно посмотрел на Катю. Жена пожала плечами, показывая, что она тоже вроде не кобель, и вновь обратилась к своему строптивому приобретению:

– Пойдем гулять!

В ответ Баффи гавкнула.

– Соседи будут счастливы, – прокомментировал я.

– Лучше помоги, – огрызнулась жена.

– Как?

– Придумай что-нибудь.

– Хочешь, чтобы я пошел гулять?

– Не знаю.

И я с удивлением понял, что Катя разозлилась. Не расстроилась, а именно разозлилась на упрямую Баффи, которая взяла и выбрала меня «вождем племени». Катя этого не ожидала, Катю это крепко разозлило, но Катя была умна и быстро взяла себя в руки.

– Тебе все равно спускаться за ящиком с приданым.

– Тоже верно. – Я вернул пиво в холодильник, вышел в прихожую, обулся, накинул куртку и взял поводок – это действие вызвало у Баффи радостное поскуливание. – Идем?

– Идем!

Жена взяла меня под руку, и мы отправились на первую в нашей жизни собачью прогулку.

Надо сказать, до сих пор я никогда не задумывался над тем, как живут простые московские собаковладельцы, именуемые в простонародье «собачники». То есть я догадывался, что у них наверняка есть свои условные знаки, тайные словечки и даже, возможно, собственный язык, но был далек от этой контркультуры. Теперь приходилось наверстывать.

Изменение в статусе я уловил мгновенно: в лифте встретили Рыбкина, который посмотрел на меня по обыкновению кисло, а на собачку мою – еще кислее, отчего Баффи прижалась к моей ноге и задумалась.

– С обновкой, – кисло сказал кислый Рыбкин.

– Спасибо.

– Надеюсь, вы приучили ее не гадить в лифте?

– Смотря на кого, – ответила Катя прежде, чем я открыл рот.

К счастью, Рыбкин был без жены, поэтому скандала не получилось. Услышав ответ, он изумленно вытаращился, но промолчал, открыл рот, явно собираясь что-то высказать Катерине, потом сообразил, что неприлично высказывать жене в присутствии мужа, повернулся ко мне, посмотрел на меня, я посмотрел на него, он закрыл рот и выскочил из лифта, благо мы как раз прибыли на первый этаж.

– Теперь мы стали настоящими собачниками: идем за питомца в бой.

– Если бы наша девочка умела разговаривать, она бы ответила нахалу сама.

– Не сомневаюсь.