Свидетели самоизоляции

– Почему в твой? – привычно возмутился Андрюха. – Меня привели в него всего через месяц после тебя! Задержался, потому что подхватил ветрянку.

Я выдержал паузу, давая Потапову понять, что спор неуместен, а его аргументы – смехотворны, и продолжил:

– Так вот, когда тебя привели в мой детский сад и зачем-то засунули в мою группу, ты некоторое время стоял на пороге, оглядывая играющих в комнате детей, понял, что они для тебя чересчур простые, подошел ко мне и подарил машинку.

– Вообще-то я дал ее тебе поиграть. И до сих пор не понимаю, почему ты решил, что я ее тебе подарил.

– Это очевидно: ты пытался наладить со мной отношения. А наилучший способ – что-нибудь мне подарить.

– Меня воспитывали вежливым ребенком, а ты все испортил.

– Да, конечно.

Когда маленький Потапов захотел забрать подарок, который он не считал подарком, мы крепко подрались – в первый и последний раз в жизни, а поскольку в те времена он еще не был таким громилой, я его вздул. Но игрушку отдал. Не знаю почему. Наверное, сообразил, что больше мы с Андрюхой не расстанемся.

– Машинка, между прочим, была отличной, – проворчал товарищ полковник.

– Знаю, – проворчал я. – Поэтому и хотел зажать.

Мы посмеялись, потом помолчали, а потом Андрюха спросил:

– Если бы Катерина сказала, что любит, – ты бы ее простил?

– Да, – твердо ответил я.

– Что бы она ни сделала?

– Что бы она ни сделала.

– И как бы ты жил с этим?

– Запретил бы себе об этом вспоминать.

– А если бы он напомнил? – Так глубоко влезть мне в душу мог только Андрюха. Только ему позволено не только прикасаться к моим ранам, но бередить их, в попытке докопаться до сути. – Если я все правильно понял, будь там только «она», Катерина давно познакомила бы вас. Там обязательно есть «он».

Это я понимал. Но не хотел о «нем» думать. Но не потому, что «он» меня унизил, а потому что я мог думать только о Катерине. С «ним» можно разобраться позже, когда жена вернется, у нас все наладится и она «его» забудет…

– Ты с самого начала понимал, что есть «он».

– Да.

– И все равно готов простить?

– Уже не знаю, – честно ответил я.

– Если уже не готов, то ваш разговор закончится разводом.

– Это понятно.

А если ни о чем не говорить, то развод неизбежен. Андрюха это понимал не хуже меня. 

>>>

Вчерашний вечер прошел великолепно.

Начали в лифте, продолжили дома, причем продолжили с таким желанием, что в какие-то мгновения я словно проваливался в прошлое, в первые месяцы знакомства, когда каждая встреча превращалась в праздник неистовой страсти. Секс получился великолепным.

А о чувствах мы больше не говорили.

Потом Саша привела Баффи, я встретил ее в халате, а она с улыбкой посмотрела на валяющийся в коридоре пиджак, но ничего не сказала. Спросила, можно ли ей погулять с Баффи завтра, я ответил, что да. Потом помыл и покормил собаку, а когда вернулся к Катерине, то застал ее погруженной в телефон. В этом не было ничего необычного, и я, и жена периодически «ныряли» в сеть, но Катя оделась, переместилась из спальни в гостиную и даже не подняла голову, когда я вошел, ясно дав понять, что продолжения не будет.

Больше мы вообще не говорили. Только пожелали друг другу спокойной ночи.

Утром встали в обычное время, сбегали с Баффи на прогулку, позавтракали, я занялся работой, а Катерина решила поваляться в ванне. В начале двенадцатого пришла Саша – я, признаться, совсем забыл об обещании и, открыв дверь, некоторое время изумленно таращился на девушку.

Она все поняла правильно и улыбнулась:

– Гулять.

– Черт! – Я рассмеялся и взял с полки поводок: – Конечно.

Что же касается Баффи, она уже вертелась в ногах, всем своим видом показывая, что готова возвращаться домой, только чтобы поесть.

– Ты надолго?

– Покемон попросил не возвращаться часа полтора.

– Он опять фотографирует?

– И опять с ней.

Я хмыкнул.

– А Юля попросила сделать фото и видео с Баффи, сказала, что ты давно ее не радуешь, и ее запас истощается.

Блог Баффи уверенно набирал обороты, и Юлька периодически ругала меня за то, что я уделяю ему мало внимания.

– Спасибо, что выручаешь.

– Не за что, – ответила Саша, глядя мне прямо в глаза и явно ожидая какого-то определенного вопроса.

Какого?

Девушка была одета в кроссовки, джинсы и обтягивающую майку. Ветровку держит в левой руке, хотя на улице прохладно… Прохладно… Но ветровку она пока не надела, потому что я должен что-то увидеть. Что? Ага! Только сейчас я заметил на ее шее простенький серебряный крестик на черной веревочке и улыбнулся:

– Новое украшение?

– Вчера съездила домой и нашла его, – ответила Саша и с вызовом добавила: – Меня тоже крестили.

Впрочем, могла бы не уточнять: я помнил наш разговор.

– И тоже в детстве?

– Да.

– Думаешь, он тебе поможет?

– Почему не попробовать?

– Как родственники?

– Как шелковые. Держались вежливо, руки не распускали, шуточки не шутили, – ответила Саша. – Сразу, без напоминаний, выдали мне новые ключи от входной двери.

– Приятно, что им хватило одного только доброго слова.

– Да, приятно, – согласилась девушка и позвала мою девочку: – Баффи!