Свидетели Времени

Рука была ледяная, пульса не было. Гигант Мэтью Уолш, казалось уменьшившийся в размере, лежал на мокрой траве, никому не страшный и даже жалкий. Ратлидж вспомнил слова доктора Стивенсона об отце Джеймсе. Когда дух покидает тело, оно становится обезличенным.

Блевинс остановился за его спиной, глядя на своего сбежавшего узника. Ратлидж поднялся, а Хэмиш произнес: «Он умер мгновенно. Как ты думаешь, что произошло?»

Ратлидж не ответил. Таннер, заглядывая в лицо инспектора Блевинса, переминался с ноги на ногу и ждал, когда старший по званию заговорит.

Наконец Блевинс произнес неузнаваемым, сдавленным от переполнявшего его бешенства голосом:

— Я так хотел видеть, как его повесят!

Все молчали некоторое время. Потом Блевинс сказал:

— Ладно, Таннер, расскажите, что вам известно.

Таннер, молодой худой парень, моргнул виновато, как будто он убил Уолша:

— Взгляните туда, сэр. — Он отвел их немного в сторону и показал на железный кружок в траве. — Смотрите, подкова. И я нашел след лошади тут неподалеку.

Блевинс что-то проворчал и присел на корточки перед подковой.

— Продолжайте.

— Я считаю, сэр, что он не собирался ничего предпринимать по этому поводу, я имею в виду подкову, потому что был на открытом месте, на холме, а все фермеры встают рано, и он боялся, что его увидят. Он отвел лошадь под прикрытие деревьев и решил посмотреть, можно ли продолжать путь верхом или надо искать другую лошадь.

— Да, это не лишено смысла, — согласился Блевинс.

— Уолш приподнял заднюю ногу лошади, чтобы осмотреть, она вырвалась, он попытался снова, тогда она ударила его копытом по голове.

— Откуда вы знаете?

— Трава примята немного, так, как будто он топтался, пытаясь ее удержать на месте и заставить стоять смирно.

Блевинс наклонился, разглядывая траву.

— Может, это доктор или вы сами?

Констебль держался своей точки зрения.

— Нет, сэр. Доктор сказал, что такой тяжелый удар сразу проломил череп и убил его. На дюйм ниже, и сломалась бы челюсть, тогда это было бы не смертельно. Дюйм выше — получил бы тяжелое сотрясение. — Таннер, видимо, повторял слова доктора. — И очертания раны говорят, что удар нанесен копытом, другого объяснения нет.

— Наверное, так и было, — сказал Блевинс бесцветным голосом. Кажется, ему было все равно, как умер Уолш. Главное — Силач обманул его ожидания, и теперь инспектор старался как-то с этим смириться.

— Доктор сказал, что, когда тело доставят к нему в прозекторскую, он посмотрит, нет ли в ране травы, — добавил Таннер равнодушно, он привык к трупу, пока дежурил около него.

Ратлидж окинул взглядом склон холма, дорогу внизу и фермерский дом. Из трубы вился дымок. Фермер в плисовых штанах запрягал двух лошадей в телегу, чтобы ехать к ним за трупом.

— Я бы не считал, что все на этом кончено, — сказал он.

— Но это единственное объяснение. — Таннер понял его по-своему. Приезжий инспектор сомневался в его выводах: если это была чужая лошадь, убитый не знал к ней подхода, мог обозлиться из-за подковы и был с ней груб.

Ратлидж снова подошел к телу, опустился на колени и внимательно посмотрел на лицо Уолша. На нем застыло выражение удивления. Он стал разглядывать рану.

«Рана глубокая, — подсказал Хэмиш. — Наверное, попало краем подковы, невозможно представить, чем еще можно нанести такой удар. Слишком много крови».

Лошадь лягнула со всей силы как раз в тот момент, когда Уолш попытался увернуться. Ратлидж слышал, как рядом разговаривают Таннер с Блевинсом. Уолш, по их мнению, не первый и не последний, кто таким образом погибает.

Блевинс вдруг сказал:

— А он был близок к тому, чтобы от нас ускользнуть. И все же при определенном везении мы могли его перехватить где-то около Восточного Шермана.

Хэмиш засомневался: «Он знал, как обращаться с лошадьми, у него у самого была повозка. Вспомни, он смог вывести и оседлать кобылу из амбара без всякого шума».

Ратлидж протянул руку и измерил рану. Из-за гребня холма выглянуло солнце, теперь, когда свет стал ярче, он смог увидеть торчавшие из раны травинки. Доктор побывал здесь где-то с полчаса назад. Тогда было еще совсем темно, чтобы разглядеть подробности.

Он поднялся с колен. Блевинс подошел, тоже глядя на голову Уолша, и, тяжело вздохнув, сказал:

— Я его все-таки достал, отец Джеймс. Я поклялся, что отыщу того, кто убил тебя, и отыскал! Жаль, что этот негодяй нашел более легкий способ уйти из жизни.

Подъехала телега. Блевинс пошел навстречу фермеру.

— Сейчас опущу задок, — сказал фермер с красным, обветренным лицом и достал платок, чтобы протереть очки. — Доктор говорил, что его ударила лошадь. Но не моя. Мои не покидали стойла прошлой ночью.

— Нет, не твоя, — коротко согласился Блевинс.

Другой констебль карабкался к ним наверх, в его движениях чувствовалась легкость привыкшего к земле деревенского жителя.