Свидетели живут недолго

Ровный шум мощного мотора «БМВ» убаюкивал, и Надежда задремала, прислонившись к Валиному надежному плечу. Ей даже начал сниться какой-то сон – унылый и невразумительный, как заседание секции научно-технического общества. Вдруг машину подбросило, и она проснулась. Они ехали уже не по шоссе, а по проселку; это чувствовалось, несмотря на прекрасную подвеску, машину кидало на ухабах. Проехали черный облетевший осинник, и по сторонам замелькали домики дачного поселка, большей частью – довольно скромные, одноэтажные, обшитые потемневшей от времени вагонкой. Попадались изредка и ровненькие кирпичные или каменные коттеджи – веяние времени, первые ласточки, залетевшие сюда из богатых пригородов и фешенебельных дачных поселков, двух– и даже трехэтажные дома с черепичными крышами, гаражами, просторными террасами. Надежда отметила про себя, что коттеджи наши богатые соотечественники строят уже не хуже, а, может, даже и лучше, чем на благословенном Западе, а вот красивого сада ей видеть у них как-то не доводилось – то ли мода еще среди них такая не распространилась, то ли садовников хороших у нас нет, хотя это вряд ли.

Поселок был по зимнему времени пуст, многие дома заколочены. Но вот они проехали поселок до конца, свернули на какую-то тропу, состоявшую уж совсем из одних ухабов, и наконец остановились перед скромным зеленым домиком.

– Вот и приехали, – сказал Павел, гостеприимно указывая на дом и участок. – Вот она, наша фазенда!

Присмотревшись к дому повнимательнее, он помрачнел.

– Похоже, у нас были гости.

Действительно, одно из окон было разбито, а входная дверь выломана и полупритворена. Павел что-то пробурчал себе под нос и зачем-то объехал дом, поставив машину так, чтобы ее не было видно с дороги.

Они вышли из машины. Надежда растерла затекшую в дороге поясницу и следом за Павлом через выломанную дверь вошла в дом. Внутри творилось черт знает что: вещи из шкафов вывалены на пол, все коробки и ящики перевернуты вверх дном, матрацы сброшены с кроватей.

– Странно, – сказал Павел, – такое впечатление, что ничего не взяли. Вон, даже бутылка водки нетронутая стоит. Все вывалено, перевернуто, разворочено – но ничего не украдено. Похоже не на кражу со взломом, а на обыск.

– Обыск и есть, – выразительно взглянул на него Валя. – Хорошо бы только понять, что они искали и нашли ли это... да и кто такие эти «они» тоже не мешало бы знать.

Павел начал, чертыхаясь, наводить в доме порядок, Надежда ему помогала.

– Чтоб их черти взяли, все крупы из банок высыпали и вермишель. Ладно, хоть белье постельное не испортили, больше здесь ничего особенно стоящего и не было. Еще у отца в комнате погляжу, у него приборов много было.

В мастерской покойного Никандрова было еще хуже: у всех приборов были сорваны корпуса, в них тоже что-то искали. Павел только страдальчески охнул.

– Ну, тут уже ничего не поделаешь, это все только на помойку годится.

Валя присматривался к приборам с живейшим интересом.

– Ага, вот, оказывается, где тот осциллограф, который при инвентаризации найти не могли! И гальванометр этот мне до боли знаком... Интересно, как покойник осциллограф-то с работы вынес? Остальные приборы небольшие, можно припрятать, но осциллограф здоровенный!

– Подумаешь, осциллограф! Уговорил какуюнибудь женщину, она его под пальто пристроила, сказала, что в положении, и всего делов!

– А назавтра в проходной ее уже поздравляли с благополучным разрешением?

– Да Бог с ним, с осциллографом, что же всетаки здесь могли искать?

– Судя по тому, что они даже тестеры и гальванометры разломали, что-то не очень большое.

Надежда повернулась к Павлу:

– Скажите, а где вы ключ от дома прячете? У всех обычно есть такой тайничок для ключа – гденибудь под крыльцом, под скамейкой.

– А, сейчас покажу. – Павел вышел на улицу. – Есть у нас такой тайник, только не смейтесь. – Он подошел к дощатому нужнику, вошел внутрь и поднял стоявшее в углу перевернутое заржавевшее ведро. – Вот здесь... о, смотрите-ка!

Под ведром лежал ключ от входной двери и небольшой сверток в полиэтиленовом пакете. Павел осторожно развернул пакет. В руках у него оказалась видеокассета.

– Видимо, вот это они и искали.

Они вернулись в дом.

– Видеомагнитофона здесь нет, отец иногда привозил его для какой-то своей работы, но, наверное, увез. Больше, я думаю, мы ничего не найдем, надо возвращаться.

– Давайте хоть чаю выпьем, а то холод такой, дом совсем выстудился.

Павел включил в сеть электрический чайник и полез в шкафчик за заваркой.

– О, смотрите, не обманул отец, купил Маринке «Пуазон», вот духи, а я сперва не заметил. Выходит, правда были у него деньги.

Павел заварил чаю, достал из шкафчика печенье, Надежда с Валей подсели к столу.

– Выходит, на этой кассете что-то очень важное, разгадка всего дела, раз за ней так гонялись, все здесь перерыли. А может, и Сергея из-за нее убили.

– Ну, ребята, – Валя насторожился, – не судьба нам попить чаю.