Свидетельница Гора

— Спокойно, — буркнул он. — На меня не смотреть.

Его слова, на мой взгляд, были совершенно лишними. Мои глаза так болели от света, что я просто не могла смотреть на что-либо или кого-либо.

Он отбросил мои волосы с шеи, и я почувствовала лёгкий нажим. Это ключ вошёл в замок моего ошейника. А затем, через мгновение, впервые не знаю за сколько дней, эта тяжёлая металлическая полоса, плотно облегавшая мою шею, крепкая и несгибаемая, вместе со своей цепью, державшей меня у кольца в стене, свалилась с моего горла. Я больше не была прикована цепью к стене!

Конечно, я не решилась поднять головы. Я даже не пошевелилась, не посмотрела на него, не издала ни звука. А затем я почувствовала, как его рука легла на мои волосы. То, что произошло дальше, заставило меня задрожать. Мужчина вдруг резким рывком поставил меня на четвереньки, а потом, удерживая меня с этой позе, толкнул мою голову вниз, вынудив опустить её почти до пола. Причём делал он всё это, отнюдь не нежно. Со мной обращались так, словно я могла бы быть не больше, чем животным.

— Будешь сохранять это положение, — приказал он, — пока не получишь разрешения изменить его. А теперь, выходи в коридор. Там тебе укажут, куда и как встать, и проинструктируют о дальнейшем.

Я затряслась.

— Головы не поднимать, — предупредил мужчина. — На нас не смотреть.

Совершенно ошеломлённая и напуганная происходящим, я попыталась подчиниться и ползти к двери, но тут же неловко завалилась вперёд, запутавшись в цепях. На мгновение меня охватила паника. Растянувшись на полу, я оказалась неспособна даже пошевелиться от ужаса. Я была совершенно обнажённой перед ним. Я с ужасом ощущала, насколько уязвимой оказалась моя открытая спина. Уже тогда, даже зная так мало, как в тот момент, я боялась, что он мог не обрадоваться возникшей заминке и просто ударить меня или пнуть. Однако, по крайней мере, в этот раз, мужчина посчитал целесообразным, отнестись ко мне с терпением. Наконец, мне удалось справиться со своим страхом, снова подняться на четвереньки и, медленно и осторожно, на трясущихся конечностях поползти из камеры. Как выяснилось поспешность при движении на четвереньках с закованными в цепи руками и ногами ни к чему хорошему не приводит. Оказалось, что намного проще перемещаться размеренно и постепенно. В принципе, не трудно ползать на четвереньках, даже в таких цепях которые были на мне, просто надо учитывать длину цепей, когда собираешься сделать шаг.

Единственное что я смогла разглядеть, оказавшись снаружи, это покрытый каменными плитками пол коридора. И ещё ноги пары мужчин стоявших поблизости. Поднять взгляд выше я не решилась, так что в поле моего зрения попали только их тяжёлые закрытые сандалии. Один из них склонившись надо мной, взял меня за плечо и, подведя к центру прохода, поставил на линию, прочерченную вдоль продольной оси коридора. Если смотреть от двери моей камеры, то головой я была повёрнута влево.

Я слышала, как позади меня открываются другие двери, одна за другой. Открытие каждой сопровождалось мужским голосом, произносившим фразы на разных языках. Но сама я оставалась, на том же месте, куда меня поставили, не смея, ни поднять головы, ни изменить свою позу даже в наименьшей степени. Меня уже поставили туда, куда надо, и так, как надо, оставалось дождаться, когда меня проинструктируют о дальнейшем.

В этот момент я, наконец, полностью осознала то, что мужчина, который ко мне обратился, сделал это на моём собственном языке. Дело в том, что обычно человек считает такие вещи само собой разумеющимся.

Сзади, постепенно удаляясь, до меня доносились звуки открывающихся дверей. Пятна света метались по мощёному каменной плиткой полу коридора, отмечая местоположение фонарей.

Разумеется, он говорил с акцентом. Хотя, конечно, можно говорить на языке, который не изучал с детства без акцента, однако, как нетрудно догадаться, это скорее исключение из правил. Человеческой речи вообще свойственно сохранять иностранный оттенок. Иногда человека, говорящего на неродном языке, выдают такие мелочи, как случайные ошибки в произношении, скажем, чередующихся гласных. Особенно это может проявляться в ситуациях напряжённости, таких как гнев или страх. Однако насколько я смогла заметить, этот мужчина не предпринял даже попытки замаскировать свой акцент. Похоже, то, что его речь была понятной для меня, показалось ему вполне достаточным. А ещё я никак не могла идентифицировать язык, на котором эти мужчины говорили друг с другом. Этот язык не был одним из тех, которые я знала, или хотя бы просто могла узнать. И всё же, как бы странно это ни было, но иногда в их речи проскакивало что-то, что напоминало мне о других языках, с которыми я, до той или иной степени, хотя бы по звучанию, была знакома. Время от времени мне даже казалось, что я смогла вычленить знакомое слово. Понятно, что похожие слова в разных языках вовсе не должны были означать похожие предметы. У сходного по звучанию слова в других языках могут быть совершенно другие значения.