Свидетельница

В тот день он не вспомнил про телефон, а только сел на кровати, надел носки и остался так сидеть, пока за ним не вернулась Анжела. Увидев мужа, неподвижно сидящего в носках на разобранной постели, она запаниковала. Стала звонить свекру. Тот, конечно, приехал, но сделать ничего не смог. Ничего не смогли сделать и врачи, по которым всю весну, а потом и все лето таскали Петра Сергеевича. Его показывали разным светилам, возили в Москву. Но доктора разводили руками и говорили, что медицина здесь бессильна. Скорее всего Петр таким теперь и останется.

Верить в это никто не хотел, но время шло, а в поведении мужа Анжелы ничего не менялось. Теперь он жил у родителей, а жене и дочке его привозили по выходным. Свекор привозил Петю на машине в субботу, приводил в квартиру и оставлял на сутки. В воскресенье вечером они вместе с супругой приезжали, заваливали внучку подарками, забирали безучастного, бессловесного Петю и уезжали.

Свекор и прежде не очень-то считался со снохой, а теперь уж и подавно ни во что ее не ставил. Родители мужа именно ее обвинили в случившемся. Они считали, что она скрывает, что произошло между ней и Петей в тот злополучный вечер.

Еще в самом начале болезни сына свекор подготовил и сделал так, что Петя подписал все документы фирмы, из которых следовало, что его часть бизнеса переходит к отцу. Трехкомнатная квартира, где теперь жили Анжела с Дашей, была тоже оформлена на имя свекра.

Анжела осталась ни с чем. Раз в месяц родители мужа привозили ей «помощь» на ребенка – три тысячи рублей. Она осталась без денег, без мужа, без работы и без поддержки.

Правда, один раз за нее вступился друг семьи, однокурсник Пети, – Николай.

Друг мужа был военным, тоже финансистом, кое в чем разбирался. Узнав о том, что произошло, несказанно возмутился. И на кухне, упорно глядя на безучастного, отсутствующего Петю, долго втолковывал бедолаге о том, как подло и безжалостно поступили родители с его семьей.

Петя ничего не сказал. Казалось, Коле не удалось пробить броню его стойкого аутизма.

Но выходит, Коля все же проковырял маленькую дырочку в этой броне, поскольку свекор на другой же день позвонил Анжеле и долго кричал в трубку примерно те же слова, что я услышала нечаянно, став невольной свидетельницей воскресного свидания родственников. Получается, что Петя передал содержание разговора с другом и потребовал у родителей объяснений.

– Понимаешь, мне иногда кажется, что он не безнадежен, – горячо проговорила Анжела, доставая новую сигарету. – Ведь понимает же он! Понимает, только не чувствует. Словно загородился от всего мира.

– А как же ты? Как ты с этим всем живешь?

Я была поражена. Ведь на работе мы все привыкли видеть успешную, уверенную в себе Анжелу-психолога, которая всех выслушивала, старалась разобраться в проблеме, проводила с нами разные тренинги и тесты. Учила позитиву! А сама несла такой груз…

Анжела помолчала, покуривая. Потом призналась:

– Поначалу трудно приходилось. На работу без стажа никуда не брали. Устраивалась, куда возьмут, без разбора. Ребенок внимания требует, а я на трех работах. В торговом центре полы мыла и несколько дней в неделю няней подрабатывала. Потом вот в интернате место освободилось, спасибо – взяли.

– А я не могла понять, зачем тебе, жене бизнесмена, подрабатывать дежурным воспитателем по сменам? Да еще ребенка таскать с собой…

Анжела на мое замечание лишь усмехнулась невесело:

– Дашке это на пользу. Она у меня – человек. Однажды на Новый год свекор со свекровью притащили ей мешок игрушек. Ну, не знаю, зачем так много. Наверное, хотели внучку уверить в своей любви. А она, когда они ушли, грустно так говорит мне: «Зачем, мам, мне столько игрушек? Давай их девочкам в интернат отнесем, им ведь никто не подарит». Представляешь?

– Отнесли?

– Да. В следующее мое дежурство собрали мы этот мешок и отвезли в интернат. Она сама всех первоклашек одарила.

– Все понимает…

– Да, она у меня рано повзрослела. Иногда так скажет, совсем как большая. Ну вот, ты теперь все про нас знаешь, – грустно улыбнулась Анжела. – А ведь у тебя какое-то дело ко мне? Ты чего хотела-то, Свет?

– Я к тебе завтра на большой перемене приду, – пообещала я.

Глава 17

После разговора с Анжелой я долго размышляла о нас обо всех. Странно устроена жизнь. Вот мы все объединены в коллективы, в семьи, в пары, но, по сути, человек все равно безнадежно одинок.

Человек всегда одинок и гол перед этой жизнью, какие бы ярлыки он на себя ни вешал. Жизнь играет с нами, посмеиваясь над неуклюжими попытками уцепиться за других людей, возвести вокруг себя материальную крепость, надуть гелием воздушные шарики наших амбиций. Но дунет ветер посильнее – и разрушены ненадежные крепости, улетели легкие шарики, а люди, что рядом с тобой, – всего лишь люди, не волшебники…

Похоже, не я одна в ту весну философствовала и искала выход.

Его искали все, но, как всегда, активнее других проявляла себя Кира. Моя бабушка решила во что бы то ни стало вернуть в нашу семью Божью милость.