Читаем Свидетельства обитания полностью

А. Нет. Я про Ханса. Вегнера. К Плечнику не имеет отношения. Тоже модернист. Тоже функциональность. Так вот, он вдохновлялся животными, скелетами. Он так напридумывал штук пятьсот разных стульев. Стул-павлин. Стул-бык. А этот с вилочковой костью. Знаешь, у птиц. Такую еще разламывают, когда загадывают желание. Вот это легендарный стул, а ты на нем сидишь.

Неудобный.

Перевернул с ног на голову историю мебелестроения.

Ты думал, что дальше.

Он думал.

Нет. Не знаю. Чего тут думать.

Мне всегда было важно понимать, что будет дальше. Я привык каким-то образом планировать все, что со мной произойдет. А после этого перестал. Стихийно. Поначалу как будто потерял сцепление с землей. Говорят, выбили из-под ног почву. Никогда не понимал выражения. Как Бенджи Компсон. Коровы побежали вверх. Вот у меня коровы побежали вверх в какой-то момент.

Он был с ментальными проблемами.

Мы все теперь с ними.

Потом такие стулья стали тиражировать. Как, впрочем, и другие изобретения Вегнера. Произведение искусства стало обыденным предметом. Как кастрюля. Или греческая амфора. Еще вот был стул Василий

Сидите в темноте.

Спит.

Не знаю. Не выходит.

Молчат.

Мне сегодня звонили. Не стал подходить.

Ты когда-нибудь разговаривал во сне.

Откуда я знаю. Мне такого про меня не рассказывали. Может, и разговаривал.

Может быть, у тебя какой-то секрет. Ты его всеми силами скрываешь. А потом во сне проговорился.

Я вот думаю, можно ли будет когда-нибудь выйти наружу.

Он не знает, что на это ответить.

Не знаю, что на это ответить.

Не думаю.

Давно уже не выходит.

Пару недель.

Так нельзя.

Почему. Можно.

Это вредно.

Спать.

Находится в запертом помещении. Без воздуха.

Тогда это касается всех.

Его в первую очередь.

Полезного в нашем образе жизни маловато.

Вредного не то чтобы много.

Мы проводим время в закрытом помещении.

Мы открываем окна.

Это ничего не меняет.

Меняет. Свежий воздух.

Не надышишься.

А он нет.

Ничего не меняет.

Пару недель, много.

Не знаю. Может, много.

Когда, по-твоему, пора будет паниковать.

По-моему, никогда.

И ничего не делать.

И ничего не делать.

И соблюдать спокойствие.

Спокойствие и относиться с пониманием.

Потому что безопасность превыше всего.

Потому что не стоит паниковать раньше времени.

Как мы узнаем, когда придет время.

Думаю никак.

Тогда сейчас не раньше времени.

Сейчас раньше.

Откуда ты знаешь.

Не знаю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза