Свидетельство обвинения : церковь и государство в Советском Союзе

РЕКВИЗИЦИЯ МОНАСТЫРЕЙ

Вскоре после издания декрета от 20 января 1918 года большевики приступили к повсеместной конфискации монастырских имуществ и "национализации" самих монастырей. Эта акция на деле вылилась в разбойничий поход против монастырей.

На начало 1918-го года в России было 1.253 монастыря. Сюда входили, кроме собственно монастырей, архиерейские дома (82), подворья (50), мелкие скиты (75). [1]

Специального декрета о упразднении монастырей советская власть не принимала. Планомерное осуществление этой цели началось задолго до издания декрета об отделении, а наиболее интенсивно происходило в 1918-1919-ом годах.

По поводу закрытия монастырей и монастырских храмов прекрасные слова написал в то время член Собора проф. Н. Д. Кузнецов.

"Монастыри начали возникать в России вскоре после ее крещения и существуют уже 1000 лет. По отчету обер-прокурора св. Синода за 1914 год в России находилось 550 мужских и 475 женских монастырей. Многие из них, как например. Соловецкий, Валаамский, Лавра Киево-Печерская, Троице-Сергиева и Почаевская, приобрели известность и за пределами России. Что же, все они обязаны своим вековым существованием, полной их ненужности для народа и стремлениям монахов собирать с народа деньги? Неужели же русский народ настолько глуп, что в течение 1000 лет не мог понять всего этого и может сделать это только теперь с появлением в России людей, назвавших себя народными комиссарами?..

Кто способен думать о целой России и о себе самом не под влиянием затуманивающей ум классовой ненависти и алчности, тот, хотя бы он был и малообразован, должен понимать, что вопрос о таких вековых явлениях, как монастыри, не только легкомысленно, но и преступно решать с плеча, слушая лишь людей, наполненных враждой и злобой к монастырям.

Каждый благоразумный человек, особенно призванный к государственной деятельности и строительству, обязан по всем таким вопросам обращаться к истории и спросить, что свидетельствует она". [2]

А свидетельствует она не в пользу большевиков. У цитированного автора и у многих других, назовем историка В. О. Ключевского, есть глубокие, научные, монументальные работы о неоценимом общественном значении монастырей России. Большевикам до этого дела нет. Закрывали и уничтожали все церковное.

Начиналось с национализации монастырских имуществ.

В связи с национализацией монастырских имуществ весьма примечательный запрос в ноябре 1918-го года поступил из Ярославля. Местный отдел по ликвидации церковных и монастырских имуществ запрашивал Наркомюст, может ли он (отдел) самостоятельно производить обыски в храмах, а также в кельях монастырей "на предмет поисков благородных металлов"? [3] Наркомюст на этот запрос ответил утвердительно.

Судьба монастырей, этих "нелепых и уродливых анахронизмов", как и в случае с храмами, полностью зависела от усмотрения местной власти. [4]

Монастырские храмы с самого начала подлежали ликвидации на общих основаниях." [5] Некоторые губадотделы ("губернские административные отделы") вообще приравнивали монастырские храмы к домовым (?), что значительно ухудшало их перспективы на будущее. [6]

И все же в течение 1918-го года национализация монастырских имуществ, как в центре, так и на периферии Советской России, проходила медленно.

К концу года поступили сведения лишь из некоторых губерний, в том числе из Костромской, где национализация монастырских имуществ началась за несколько месяцев до издания инструкции НКЮ от 24-го августа 1918-го года и даже до издания декрета 20-го января. [7]

Якобы в целях "упорядочения церковных дел" и осуществления национализации церковных и монастырских имуществ (скорее всего ради именно этой цели) в многих губерниях в то время была учреждена должность "комиссара по монастырям".

Они несли явные военно-диктаторские функции, во избежание "антисоветских" выступлений монашествующих. Осуществляли контроль хозяйственной жизни монастыря [8] подписывали приходные и расходные хозяйственные документы; визировали заявки на доставку Дров, разрешения на отпуск церковной утвари из ризниц монастырей во временное пользование в других близлежащих приходских храмах; следили за движением монастырского населения, за распределением жилой площади и т.д.

Словом, "комиссар был полномочным представителем советской власти в монастыре, осуществлявшей административный и политический надзор за бытом и деятельностью монастырского населения", [9] т.е. фактически руководил всеми сторонами монастырской жизни.

Это явное и беспардонное вмешательство и регламентация светской властью церковной жизни продолжалось, к счастью, не так уж Долго. Институт "монастырских комиссаров" не получил широкого распространения, хотя, по мнению советских историков, он сыграл положительную роль. [10]

В силу ряда обстоятельств национализация монастырских имуществ растянулась на несколько лет и завершилась в основном только в 1921-ом году, хотя первоначально исходили из того, что ее можно осуществить в течение нескольких месяцев. [11]