Свидетельство

Тот вечер, когда Пал Хайду с письмом ЦК социал-демократической партии появился в помещении своей районной организации, надолго остался в памяти будайских социал-демократов. Заседание шло в старинной, со стрельчатыми сводами палате, сохранившей все аксессуары аристократического дворца — испачканную за время осады бидермайеровскую мебель, гобеленовые и силуэтные картины в рамках, хотя и без стекол, — но в то же время уже пронизанной веяниями нового времени в виде уродливо-практичных письменных столов, пишущих машинок, плакатов, призывавших к успешному проведению огородной кампании и других полезных начинаний, картонных фигурок молотобойца и багряно-красных знамен. В помещении сидело человек десять членов районного комитета. На столе горела керосиновая лампа. (Керосин уже появился. В Чепельский речной порт его завозили столько, что окрестные хозяйки топили им свои кухонные плиты: окунали в керосин несколько кирпичей, складывали их штабелем в топке и поджигали. Когда керосин выгорал, операцию повторяли. Но здесь, на другом конце того же города, керосин все еще был редкостью. На керосин можно было выменять хлеб, муку; за три литра керосина давали поношенный костюм. А что такое три литра — иная чепельская хозяйка расплещет столько по дороге, пока донесет до дому два полных ведра. На подобных примерах даже самые непрактичные люди научились понимать, что такое средства сообщения.)

Совещанием руководил Сакаи, председатель партийной организации социал-демократов. Сюда собрались еще несколько заслуженных, старых печатников, в том числе председатель завкома Дороги; маленький стекольщик из Табана — рыжеволосый, с подстриженными усиками; один бывший электромонтер, теперь сотрудник политической полиции; столяр с Господской улицы и, наконец, адвокат доктор Гондош. Они не спеша обсуждали, что им еще предстояло сделать в связи с приближающимся праздником.

Увидев Хайду, все участники заседания очень обрадовались.

Хайду пришел веселый, с несколько загадочной улыбкой. Он крепко пожал каждому руку, заглянул каждому в глаза своим хитрым и умным взглядом. Его хлопали по плечу, и он тоже в ответ хлопал по плечам. Письмо ЦК он сразу же пустил по кругу, но, по мере того как оно передавалось из рук в руки, радость собравшихся гасла. И только с лица Хайду не сходила веселая, загадочная улыбка. Он-то знал содержание этого письма: ЦК социал-демократической партии объявлял районный комитет распущенным и назначал Пала Хайду новым руководителем организации…

Все с недоумением смотрели на Хайду, а он, нимало не смущаясь, смотрел старым соратникам в глаза и улыбался.

— Не обращайте внимания, — сказал он наконец. — Все останутся на своих местах. Кто у вас сейчас в комитете?

Люди переглянулись, после долгой паузы за всех ответил Сакаи:

— Мы. Вот все, кто здесь…

— Ну и хорошо! Так и оставайтесь. Только и я теперь еще прибавлюсь. Как представитель ЦК. Я думаю, и так бы я имел право здесь сидеть. Верно?

Все заторопились заверить его: ну конечно, разумеется!..

— Кто из вас работает сейчас в Национальном комитете?

Отозвались Сакаи, Гондош, рыжий стекольщик.

— Будете и дальше там нас представлять. Но и я к вам присоединюсь. Ведь одно наше место как будто еще не заполнено? Верно?

— Верно.

Напряженность заметно ослабла. Только Сакаи продолжал отмалчиваться. Посылка организатора ЦК практиковалась обычно в случаях, когда районный комитет допустил какую-нибудь грубую ошибку или оказался неспособным к руководству.

— Кто вел переговоры с коммунистами?

— Мы же.

— Ну, а теперь и я буду в них участвовать. Вот и все! — Хайду, улыбаясь, обвел взглядом всех присутствовавших. — А теперь — за дело. Перейдем к текущим делам! Продолжайте, будто меня и нет здесь вовсе.

— Но все же, — заговорил Сакаи, и голос его стал хриплым от волнения. — Или, может, мы что-нибудь не так сделали? Ничего про это тебе не сказали в ЦК?

Хайду небрежно махнул рукой.

— По правде сказать, в ЦК мало что знают о будайских районах.

Запинаясь, Сакаи приступил к повестке дня. Не скоро вернулась к нему его обычная твердость. Он начал перечислять, кто из членов комитета и где должен провести собрания, как нужно собрать на воскресенье обещанных пятьсот человек.

— А зачем вам эти пятьсот человек? — перебил его Хайду. — Что такое у вас намечается на воскресенье?

— Воскресник.

Хайду кивнул понимающе.

— Почин коммунистов?

— Да, — подтвердил Сакаи, — и на первомайскую демонстрацию мы тоже обещали выставить пятьсот человек.

— А всего на демонстрацию выйдет от вашего района тысяча двести? — И Хайду опять многозначительно кивнул.

— Да, — отвечал Сакаи. — Это наше обязательство. Мы ведь соревнуемся с другими районами. Правда, мы — меньше всех. Но конечные результаты будут оцениваться пропорционально…