Свингующие пары

Я не перестану трахать тебя, когда ты забеременеешь, сказал я. Я буду брать тебя до самых родов, насколько тебе позволит твой врач, а после ты будешь сосать мне сорок дней. Как древнегреческая девственница, попросившая новобрачного обождать с дефлорацией. Ну, а после? А после он ее проткнул. Проткну и я тебя. А дальше,сказала она. А дальше я буду трахать тебя всегда, где бы ты не была, чтобы не делала,сказал я убежденно, потому что у меня снова начиналась эрекция и я верил в то, что говорил. Ты можешь развестись и выйти замуж снова, уехать… Я буду твоим любовником всегда. Мы созданы друг для друга,сказал я, залезая на Лиду.

Тогда почему ты на мне не женишься,сказала она, морщась.

Почему ты морщишься,сказал я, прекрасно зная, но сладострастие и похоть… мне так хотелось услышать это, и я получил то, что хотел. Что ты кряхтишь так, как будто у тебя первый раз,сказал я, глядя ей в глаза.

У тебя такой большой,сказала она.

Это как в холодную воду войти,сказала она жалобно.

Сначала страшно и боязно, и обжигает…сказала она. А потом восторг,сказала она.

Я начал поддавать, слушая, как завывает в трубе ветер, – камин оказался плохой идеей, став просто одним из путей наступления холода в дом, – и как начинает завывать Лида. Из-за того, что она поправилась, мне приходилось пробиваться, чтобы засадить, как следует. Широкие ляжки, массивная спина. Я обхватывал, как только мог, и трудился, не только накачивая Лиду, но и раскачивая ее тяжелые ноги. Она чуть ли не поскрипывала и все кривлялась: поразительно, насколько она теснее миниатюрной Алисы, подумал я в который раз. Под конец я зачастил, и, – чувствуя облегчение, и начавшееся скольжение, – не нашел в себе сил остановиться. Кончил, выгибаясь. Глянул вниз.

Подумаешь,сказал я. Если залетишь, никто ничего не поймет, у нас с твоим мужем комплекция одинакова,сказал я. Она промолчала.

К тому же, Диего постоянно говорит, что хочет ребенка,сказал я, когда мы уже подъезжали к городу, и Лида сидела сзади, укутавшись в свою яркую молодежную куртку.

Диего много болтает, но верить ему нельзя,сказала она что-то впервые с тех пор, как мы выехали из поселка на берегу реки. Он лицемер,сказала она. По крайней мере, эта его болтовня никак не сочетается с тем, что он себя стерилизовал,сказала она и я надолго замолчал, пораженный.

Ты слишком сурова к мужу, Алиса тоже не скажет обо мне и слова доброго,сказал я, наконец, тоном папаши, утешающего сына, что проиграл на баскетбольном турнире на первенство школы.

Алиса за тебя глаза выцарапает,сказала Лида, как же ты этого не понимаешь, глупый.

Я почувствовал ревность и легкий испуг.

Ты что, собираешься меня бросить, сказал я, но она лишь фыркнула.

У меня тебя нет,сказала она, как я могу тебя бросить.

Ну, тогда,сказал я, успокоенный, почему ты не оставишь меня Алисе, если считаешь, что она так меня любит.

Потому что в таких делах союзников нет,сказала она, пряча нос в воротнике.

Я чертыхнулся и включил было печку, но потом вновь выключил. Уже не имело смысла, мы ехали по улицам, и вот-вот я должен был высадить Лиду. Глянул в зеркало заднего вида. Лида не смотрела на меня.

Сука я последняя,сказала вдруг она. Гроблю чужое счастье.

Ты просто вызываешь во мне жалость,сказал я. Вернее, пытаешься это сделать. И ты не знаешь, в каком аду мы жили.

А по-моему,сказала она, тебе просто охота трахаться.

И это тоже,сказал я.

Остановишь в центре, на углу у «Макдональдса»,попросила она, я кивнул. Место свиданий студентов. Мы были молоды. И почувствовали себя совсем юными.