Свиньи

Но нежданно-негаданно этот труд был прерван трагической смертью мисс Глосспэн. Ночью ее хватил жестокий удар, и Лексингтон, который на шум ринулся в ее спальню, обнаружил бабушку на кровати - кричащей, изрыгающей проклятия, в пароксизмах боли, вязавшей из ее тела сложные узлы. Зрелище было поистине жуткое; испуганный юноша метался в пижаме вокруг бабушки и ломал руки, не зная, что предпринять. Наконец, пытаясь успокоить ее, он принес черпак воды из пастбищной поилки и вылил ей на голову. Это, однако, только обострило приступ, и через час мисс Глосспэн успокоилась навсегда.

- Какое несчастье, - сказал бедный мальчик, ущипнув ее несколько раз для верности. - И как неожиданно! Еще только вечером она себя прекрасно чувствовала. Даже съела три больших куска моего последнего творения, пикантного машрумбергера, и сказала, какой он сочный.

Горько поплакав несколько минут, так как очень любил бабушку, он собрался с силами, вынес ее из дому и похоронил за хлевом.

На следующий день, разбирая ее пожитки, он наткнулся на конверт, адресованный ему почерком мисс Глосспэн. Вскрыв его, он обнаружил две пятидесятидолларовые купюры и письмо.

Дорогой мой мальчик, - говорилось в письме, - я знаю, что ты никогда не покидал дома с тех пор, как я привезла тебя сюда, но, как только я умру, ты должен надеть ботинки, чистую рубашку, спуститься в поселок и найти доктора. Попроси доктора дать тебе свидетельство о смерти, то есть о том, что я умерла. Потом отвези это свидетельство моему адвокату, которого зовут мистер Цукерманн. Он живет в Нью-Йорке, и у него находится копия моего завещания. Мистер Цукерманн все устроит. Деньги в конверте - для доктора и на дорогу в Нью-Йорк. Когда ты приедешь туда, мистер Цукерманн даст тебе еще денег, и вот мое последнее желание: используй их на дальнейшие исследования в кулинарии и вегетарианстве и продолжай работать над своей великой книгой до тех пор, пока не будешь доволен ею со всех сторон. Твоя любящая бабушка.

Глосспэн.

Лексингтон, который всегда делал то, что велела бабушка, положил деньги в карман, надел ботинки и чистую рубашку и спустился с горы в поселок, где жил доктор.

- Старая Глосспэн? - сказал доктор. - Боже мой, неужели она умерла?

- Конечно, умерла, - ответил юноша. - Если вы пойдете со мной назад, я ее выкопаю, и вы сами увидите.

- Как глубоко ты ее закопал? - спросил доктор.

- Шесть или семь футов, наверное.

- А как давно?

- Восемь часов назад.

- Значит, точно умерла, - заявил доктор. - Вот тебе свидетельство.

И вот наш герой отправляется в город Нью-Йорк на поиски мистера Цукерманна. Он путешествовал пешком, спал под кустами, питался ягодами и дикими травами, и вся дорога до метрополии заняла у него шестнадцать дней.

- Какое сказочное место! - воскликнул он, оглядываясь на углу Пятьдесят седьмой улицы и Пятой авеню. - Здесь нет ни коров, ни кур, и женщины совсем не такие, как бабушка Глосспэн.

Что же касается мистера Сэмьюэла Цукерманна, то он оказался вообще вне всякого сравнения.

Это был обрюзгший коротышка с лиловыми щеками и могучим багровым носом. Когда он улыбался, лицо его волшебно озарялось золотым блеском, исходившим от множества вставных зубов. Он встретил Лексингтона в своем шикарном офисе, тепло пожал руку и поздравил с кончиной бабушки.

- Я полагаю, вам известно, что ваша многоуважаемая опекунша обладала значительным состоянием? - спросил он.

- Вы имеете в виду коров и кур?

- Я имею в виду полмиллиона зелененьких.

- Чего?

- Полмиллиона долларов, мой мальчик. И все это она оставила вам.

Цукерманн откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на своем рыхлом животике. Одновременно он исподтишка просунул правый указательный палец под жилет и рубашку, намереваясь почесать окружность пупка, что было его излюбленным занятием, доставлявшим особое наслаждение.

- Конечно, мне придется вычесть пятьдесят процентов за свои услуги,сказал он, - но и при этом у вас останется двести пятьдесят тысяч.

- Я богат! - воскликнул Лексингтон. - Это прекрасно! Когда я смогу получить деньги?

- На ваше счастье, - сказал Цукерманн, - у меня здесь хорошие отношения с налоговой инспекцией, и, думаю, мне удастся уговорить их не облагать пошлинами ваше наследство.

- Вы очень добры,- пробормотал Лексингтон.

- Разумеется, мне придется дать кое-кому небольшой гонорар.

- Как угодно, мистер Цукерманн.

- Думаю, сто тысяч будет достаточно.

- О, Господи, неужели так много?

- С полицией и налоговой инспекцией никогда не следует скупиться, сказал Цукерманн. - Запомните это.

- Но сколько же тогда останется мне? - робко спросил юноша.

- Сто пятьдесят тысяч. Но еще имейте в виду похоронные издержки.

- Похоронные издержки?

- Вы должны заплатить похоронному бюро. Разве вы этого не знаете?

- Но, мистер Цукерманн, я похоронил ее сам, за хлевом.

- Я в этом не сомневаюсь, - сказал адвокат. - Ну и что?

- Я не обращался в похоронное бюро.