Свиньи не смотрят на звёзды

Погода ни холодная, ни тёплая, облачно. Ветер колыхал траву, волосы, листья. От лета оставалось только эхо, гулко звучащее в осеннем пространстве. Афоня свернул на тропинку, и через пять минут перед ним появилась деревня. На вид довольно большая, она уходила далеко за горизонт. Первые два дома оказались заброшенными — один сгоревший, а другой наполовину разобранный. Затем несколько домов целых, ухоженных, но пустых. И вот, наконец, хоть один, где в окошке горел свет. Афоня подошёл ближе. Окна занавешены, вокруг тишина. Он осторожно открыл калитку, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. За дверью послышался детский голос, никто не открывал. Афоня постучал снова. За дверью — тяжёлые шаркающие шаги. На пороге появилась бабушка, полная седая женщина в простеньком летнем платье. Она вперила в Афоню удивлённый вопрошающий взгляд.

— Здравствуйте, меня Афоня зовут. Я мимо ехал, по пути небольшие трудности приключились. Можно у вас переночевать, пожалуйста?

— Конечно-конечно, проходите. Да у вас всё лицо в крови, давайте я помогу. Что случилось то?

Бабушка провела Афоню в гостиную, усадила на диван и пошла рыться в аптечке.

Дом был бедный, это бросалось в глаза, почти пустой. Но несмотря на это очень уютный и опрятный. Гостиную составляли: диван, столик и книжный шкаф — всё самое простое и старенькое. В дверном косяке, меньше чем на минуту, появилось лицо ребёнка — маленького светловолосого мальчишки. Он с интересом и некоторым страхом смотрел на гостя. Но когда бродяга с ним поздоровался, засмущался и убежал. Вернулась бабушка, которая тоже плохо скрывала тревогу, принялась обрабатывать раны. Сначала тёплой водой смыла кровь, затем обмакнула ватную палочку в зелёнку и прошлась по всем отголоскам падения.

— Кто ж это тебя так?

— Да вот, повздорил с одним нехорошим человеком. Ограбили меня.

— Ужас какой, так это у нас в «Полевой» что ли?

— Нет-нет не у вас, до сюда я потом дошёл. Да ничего страшного, с кем не бывает. Я у вас переночую только.

Бабушка снова засуетилась — пошла готовить гостю кровать. Потом на кухню, ещё минут двадцать гремела посудой. Когда закончила — позвала Афоню ужинать.

Кухня была чуть больше наполнена вещами, но сохраняла на себе отпечаток бедности — шкафчики, тумбочки, стол со стульями, электроплитка с чайником, печка. Если приглядеться, можно было увидеть ещё небольшую полочку с иконами, детские рисунки, хаотично развешанные по стенам, старенькие часы с кукушкой.

На столе — почти ресторанный обед из двух блюд. На первое миска борща, на второе макароны с колбасой, к чаю карамельки. Афоня без вопросов налетел на еду, не думая, что бабушка, может, и за целый день меньше съедает. Всё-таки она сама предложила, а на одних консервах долго не просидишь. Хозяйка села напротив, глаза её теперь излучали жалость и любопытство, страха в них больше не было.

— Меня Зинаидой звать. А ты, Афоня, сам откуда? Куда едешь?

— Сам из глубинки, отсюда не близко. Если честно, погорелец я, бездомный, так что считай ниоткуда. А еду и сам не знаю, думал, на юга, к морю, да видишь, не получилось. Кто знает, куда меня теперь занесёт. А у вас что за жизнь? Это дом, или так, дача?

— Да если бы дача — это всё, что есть. А жизнь теперь у всех паршивая. Доченька вот у меня была, внука родила, с мужем они жили, ведь и не ссорились ни разу. Авария — погибли.

Бабушка задумалась, на какое-то время повисла тишина.

— Так я Серёженьку одна и воспитываю. А у меня, сам видишь, дом — голые стены. Сложно старухе одной то. Тебе если идти некуда — ты оставайся у меня. Я еду состряпаю, бельё обстираю, а ты со своей мужской силой на работу навалишься — огород, да дров наколоть, да по дому чего. На всех и хватит, а то силы меня оставляют, не могу одна хозяйство тащить.

Афоня слегка нахмурился.

— Ну, давай так. Но смотри, я зиму пересижу, а потом не знаю. Может и уеду.

— Хорошо, ты оставайся, а там жизнь покажет.

Хозяйка показала спальню, бродяга пожелал «спокойной ночи» и выключил свет. Бабушка Зина какое-то время ещё убиралась на кухне, мыла посуду, затем со скрипом разложила диван и легла спать.

Несчастная, отчаявшаяся. Первого же встречного бродягу позвать жить… Афоня лежал на кровати и размышлял. Кругом дух затхлого дома и старости, из форточки ночная прохладная свежесть. Эти запахи сливались воедино и оживляли в памяти кусочки забытого детства. Уставшее Афонино тело, ещё не отошедшее от падения, расслабилось, будто расплылось по кровати, бродяга уснул. В эту ночь он был удивительно спокоен. Всё было хорошо.

***

На следующий день Афоня проснулся позже всех. Когда он оделся и вышел на кухню, там завтракал Серёжа, бабушка что-то стряпала у плиты. Хотя просто плитой это сложно назвать, она была чем-то единым с печкой, была в неё встроена. Бабушка пожелала Афоне доброго утра и представила его внуку.

— Это, Серёженька, дядя Афанасий. Наш родственник. Теперь он будет с нами жить.

Тут же Афоне поступило задание: до завтрака принести воды и дров из поленницы. Для воды большие жестяные ведра и объяснение, как найти колодец.