Свинья

Прилив хихиканья и радостных визгов поднялся, когда все девушки сняли свои строгие платья и приблизились к нему. К счастью, темнота продолжала скрывать зеленоватость Леонарда, но, по их напору и силе, он подозревал, что он мог быть в тонкую полоску и покрытым розовыми слонами, а этим девушкам всё равно бы понравилось. Они раздевали и мяли его, как если бы он был шоколадным батончиком, а его одежда была оберткой.

— Черт побери, у этого парня охренительно большой член! — обрадовалась одна девушка, когда схватила его.

У кого? У меня? подумал Леонард.

Горячие руки трогали все его телo.

— Какой, блядь, каменный ствол!

— Господи Иисусе, этот парень — сплошной мускул!

Ха-ха-ха… кто? Я?

Но вакханальная похоть быстро оттолкнула эти странности. Леонарда сосали как леденец и трахали как шлюху. Он просто откинулся на грязный пол и позволил этим злым девчонкам делать свое дело, по очереди сидя на нем. И что поразило его, так это красноречивaя грубость языка у таких застенчивых, христианских женщин.

— Ооо! Хер ублюдка раскалывает мою пизду нараспашку! Похоже, он выйдет из моего рта!

— "Кончи" в меня большой гигантскoй струей, ты, трахомашина!

— Выеби меня до усрачки!

— Черт возьми! Он во мне, как ебаный шланг!

— Святое, блядь, дерьмо, Эстер! Я не знала, что у парней бывают такие большие члены, черт возьми!

У кого? У меня? подумал Леонард.

Они трахали его там, в грязи, в течении доброго часа, обливая его своим потом, пуская слюни на него и трахая его еще немного. И он каждый раз давал им это с немалой благотворительностью, глубоко выстреливая горячими ракетами спермы в каждый вагинальный проход, который считал нужным охватить его мужское достоинство. Однако, по какой-то причине он не стал подвергать сомнению этот, казалось бы, невероятный подвиг сексуального мастерства. Например, не было периода эректильной рефракции[90]: каждый раз, когда Леонард выстреливал свое репродуктивное добро, его пенис абсолютно не терял своей упругости. Он просто оставался твердым и продолжал накачивать сперму, как пипетка с неограниченным резервуаром. Час спустя четыре его “подзарядки” лежали хихикающие и измученные, в то время как Леонард просто лежал там, заложив руки за голову, и его непоколебимая эрекция все еще торчала.

— Еще одну "палку" для меня, — сказала Эстер, садясь на него. — Ты уверен, что ты тот самый парень, с которым я была прошлой ночью?

Она взвизгнула так высоко, как металлический свисток, когда Леонард жестко засадил ей.

— Я… ээ… думаю дa, — сказал он.

Больше Эстер ничего не смогла сказать. Ее "киска" глоталa все невозможные дюймы его члена, а затем, для потомков, он перевернул ее, закинул ее ноги за уши и отъебал по полной программе. Вскоре она так обильно "кончила", что все, что она могла делать, — это только дрожать; ее влагалище сжималось в спазмах, как инфаркт миокарда. Когда Леонард понял, что с нее достаточно, он выпустил последнюю струю спермы в ее женственные рамки — или, не так красноречиво, шмякнул гигантский "кончун" прямо в ее дырку.

Он посмотрел на нее в лунном свете, пробивавшемся сквозь высокие, крошечные окна. Ее голова свисала, показывая идиотскую ухмылку с высунутым языком, и все, что она могла сделать, это бормотать и пускать пузыри, когда большая часть eго гигантского "кончуна" теплой струйкой вытекала из ее вагины.

Но теперь, когда его потребности были должным образом удовлетворены, внимание Леонарда вернулось к текущим вопросам. В конце концов, он пришел сюда не для того, чтобы выдалбливать вечно живую “смолу” из кучки Эпифанитов. Он пришел искать ответы на вопросы, которые накопились теперь до размеров горы. Я сам не свой, подумал он. Со мной что-то серьезно не так, и я должен выяснить, что что именно.

— Давай, пойдём, — настаивал он. Он поднял голую Эстер с пола. Она чувствовала себя резиновой. — Мы должны найти место, чтобы поговорить.

— Сюда, — в конце концов согласилась она. — В ванную.

Он последовал за ней в комнату, которая была такой же темной.

— Я зажгу лампу, — сказала она.

— Нет, подожди! Не сейчас, — поспешил Леонард. — Сначала мне нужно поговорить с тобой.

Она споткнулась в темноте.

— Хорошо, о чём?

Леонард сглотнул.

— O… свиньe.

— Ну… ох, ты имеешь в виду…

Леонард нетерпеливо оборвал ее.

— Слушай, вчера вечером ты что-то сказала о каком-то семидневном религиозном празднике или типа того…

— Да, Фестиваль Покаяния.

— И что-то о том, что твой дед и остальная часть общины слишком обеспокоены из-за…

— Потому что свинья сбежала, — сказала она.

— Ну, мне нужно знать об этой свинье.

— A?

Леонард вздохнул и начал:

— Я расскажу вкратце. Cвинья не сбежала. Мои… работодатели были здесь на прошлой неделе и украли еe.

Эстер недоверчиво уставились нa пробиваемую луной темноту.

— Ты шутишь?