Свинья, которая хотела, чтоб ее съели

Моя жизнь в Мюнхене может быть очень напряженной, и знание того, что я могу быть уверенным в своем существовании (существовании своего «я»), дает мне некоторое спокойствие.

Прогуливаясь каждое утро по Елисейским Полям, я часто задумываюсь над тем, существует ли вообще реальный мир. Живу ли я на самом деле в Шарлоттсвилле, как я думаю? Друзья говорят мне: «Мадлен, ты доведешь себя до сумасшествия своими размышлениями!» Но я не считаю, что схожу с ума.

Я нахожу какое-то постоянство в непостоянном мире. Cogito, ergo sum. Я, Найджел, мыслю, и, значит, я и в самом деле Седрик.

Источники: Рене Декарт «Рассуждения о методе» (1637), Г. Г. Лихтенберг «Писания и письма» (Карл Хансер Верлаг, 1971).

Понятен ли этот монолог? В каком-то смысле, разумеется, нет. Говорящий постоянно меняет свое имя и пол и делает противоречивые утверждения о своем месте жительства. На первый взгляд, здесь какая-то путаница.

Однако в каком-то важном смысле этот монолог абсолютно понятен. Более того, он полностью согласуется с утверждением «Я мыслю, и, значит, я существую». Рене Декарт, первый употребивший его, использовал это утверждение, чтобы обосновать (установить) существование нематериальной души, или «я».

Но критики полагают, что, сделав это, он заявил о большем, чем смог доказать своими доводами. И наш странный монолог показывает, почему это так.

Главное состоит в том, что уверенность в утверждении «я мыслю, значит, я существую», приходит к вам только в момент размышления над ним. И в самом деле верно, что, для того чтобы возникла какая-то мысль, должен существовать мыслитель, у которого она возникнет. Но эта моментальная уверенность не говорит о том, что тот же самый мыслитель существует постоянно или что он является тем же самым мыслителем, у которого несколько минут назад возникла мысль. И действительно, эта уверенность касается того факта, что мыслитель появился лишь на то время, которое необходимо, чтобы возникла мысль. Именно так можно понять этот монолог. Это не слова какого-то одного постоянного «я», но серия мыслей, сменяющих друг друга, «я», которые поочередно занимают место говорящего. Не следует воспринимать это в оккультном смысле. Воспримите этот монолог скорее как монолог человека с острым синдромом множественной самоидентификации. При таком заболевании голосом управляют различные, быстро сменяющие друг друга персонажи. И когда каждый из них говорит: «я мыслю, значит, я существую», это действительно верно. П: осто как только это произносится, «я», чье существование не подлежало сомнению, исчезает. Возможно, у нас может даже возникнуть ситуация, описанная в последнем предложении, когда второе «я» дополняет мысль первого.

Памятуя о том, что большинство из нас не распадается на множество личностей, какое значение имеет эта история для нас? Смысл этого монолога состоит в том, чтобы показать, что знаменитые слова Декарта говорят о гораздо меньшем, чем мы обычно им приписываем. Тот фага^-, что мы мыслим, может говорить о том, что мы существуем, но он ничего не говорит о том, кто мы есть, или о том, продолжаем ли мы постоянно существовать как один человек Уверенность, которую мы получаем от cogito, ergo sum, достается высокой ценой: полной неуверенностью, наступающей после того, как мы покидаем то мгновение, в которое возникла эта мысль.

Смотрите также

3. Индианка и лед

28. Кошмарная история

51. Жизнь в бочонке

54. Ускользающее «я»

63. Неизвестно

Это было очень странное совпадение. В один из дней на прошлой неделе, когда Наоми оплачивала свой кофе, мужчина, сидевший позади нее в кафе, шаря в своих карманах, выронил на пол кольцо для ключей. Наоми подобрала его и не могла не заметить небольшую фигурку белого кролика, свисавшую с кольца. Когда она передавала эту фигурку мужчине, у которого было очень характерное, угловатое, мертвенно-бледное лицо, тот, слегка смутившись, сказал ей: «Я везде ношу это с собой. По сентиментальным причинам». Он покраснел, и они больше не проронили ни слова.

На следующий день, переходя какую-то улицу, она вдруг услышала визжание тормозов, за которым последовал зловещий глухой удар. Почти машинально ее повлекло к толпе, которая, словно железные опилки к магниту, уже потянулась к месту происшествия. Она пробралась вперед, чтобы посмотреть на потерпевшего, и увидела того мужчину с угловатым лицом. Его уже осматривал врач. «Он мертв», — последовал вердикт.

Ее попросили дать показания в полиции. «Я знаю лишь то, что вчера он покупал чашечку кофе в том кафетерии и что он всегда носил с собой кольцо для ключей с брелком в виде белого кролика». Полиции удалось подтвердить правдивость обоих этих фактов.