Свинья, которая хотела, чтоб её съели

Лу представляет собой наиболее интересный случай, поскольку она могла бы сделать больше, чтобы обеспечить доставку писем, но одновременно с этим она, похоже, сделала все, чего можно было бы I разумно ожидать от нее в подобной ситуации.

Здесь важно представление о разумных ожиданиях. Если мы говорим о приказе отменить ядерное нападение, то наши ожидания от проверок и экстренных мер, которые должны быть предприняты, будут значительно выше. Таким образом, уровень ответственности за наши действия, призванные обеспечить нужный результат, на самом деле варьируется в зависимости от этого результата. Позволительно забыть включить видеомагнитофон, но забыть отменить приказ о наступлении войск непозволительно и непростительно.

Проблема написания писем во время каникул затрагивает одну из самых фундаментальных сторон моральной философии (этики): связь между субъектами, их действиями и последствиями этих действий.

Этот мысленный эксперимент показывает, что этические рассуждения не могут фокусироваться на одном из этих аспектов. Если этика касается лишь последствий, тогда мы придем к абсурдной точке зрения о том, что даже такие люди, как Сыо, которая делаег все от нее зависящее, все равно поступают неправильно, если их поступки не приводят к нужному результату. А если этика вовсе не имеет дело с последствиями, тогда мы приходим к другому абсурду, ибо разве может быть неважным то, что происходит в результате наших действий?

Если упомянутая выше проблема с отправкой писем и банальна сама по себе, то вопросы, которые она затрагивает, такими, разумеется, не назовешь.

Смотрите также

4. Киберсекс

43. Будущий шок

96. Семья прежде всего

97. Моральная удача

28. Кошмарная история

Люси видела самый ужасный кошмар в своей жизни. Ей снилось, что похожие на волков монстры ворвались через окна в ее спальню, когда она спала, и начали разрывать ее на части. Она сопротивлялась и кричала, но ощущала, как в нее вонзаются их когти и зубы.

Затем она проснулась, вся в поту, и учащенно дыша. Люси оглядела комнату, чтобы убедиться в том, что все в порядке, и облегченно вздохнула, что все было лишь сном. И тут, с леденящим душу грохотом, в ее окно ворвались чудовища и набросились на нее точно так же, как это было в ее сне. Ее ужас усиливался от воспоминаний о том кошмаре, который она только что испытала. Ее крики перемешивались с рыданиями, поскольку она ощущала безысходность своего положения.

После этого она проснулась, еще больше вспотев и дыша еще чаще, чем раньше. Это было абсурдом. Ей приснился сон во сне, и поэтому, когда она проснулась в первый раз, она на самом деле по-прежнему видела свой сон. Люси снова оглядела свою комнату. Окно было нетронуто, никаких монстров не было видно. Но как она могла быть уверена в том, что на этот раз она проснулась по-насто-ящему? Люси стала испуганно ждать, что покажет время.

Источники: Первое размышление из «Размышлений» Рене Декарта (1641); фильм «Американский оборотень в Лондоне» режиссера Джона Лэндиса (1981).

Феномен ложных пробуждений не так уж редок Людям часто снится, что они проснулись, но потом они обнаруживают, что на самом деле они вовсе не вставали с кровати и не шли на кухню, чтобы увидеть там огромных кроликов или поп-певцов, организовавших вечеринку на кухне.

Если нам снится, что мы пробудились, то как мы можем определить, что действительно проснулись? И в самом деле, как мы можем это определить?

Некоторые люди полагают, что ответить на этот вопрос легко. Сны прерывисты и бессвязны. Я знаю, что проснулся, потому что окружающие события развиваются медленно и последовательно. На моем пути не возникает танцующих животных, и я не обнаруживаю у себя внезапную способность летать. Окружающие меня люди остаются теми же самыми — они не превращаются в давно забытых одноклассников или в бывшего вице-президента Элла Гора.

Но достаточно ли такого ответа? Однажды мне приснился очень красочный сон, в котором я жил в небольшом домике в прериях, таком, как в фильме «Маленький домик в прериях». Из-за холма пришел какой-то человек, в котором я сразу же узнал пастора Грина. Этот сон отличается тем, что у этой приснившейся мне жизни не было аналогов в моем прошлом. Я начал ощущать ее, только когда начался этот сон. Но в то время мне так не казалось. Мне казалось, что я всегда там жил, и мое «узнавание» пастора Грина свидетельствовало о том, что в этом странном новом мире я оказался не так уж и внезапно.