Свинцовая метель Афгана

– Нет, – отрицательно покачал головой Колодеев. – Не поверите – он автомобиль выиграл. Индийский. У них там такая лотерея проводилась.

Хохот десантников на какое-то время, казалось, заглушил, шум турбин.

– А где автомобиль-то? – икая от смеха, спросил бровастый радист Коля Игнатов.

– Так таможня не пропустила – превышение по углекислому газу.

– Я тебе, Игорек, хобот все-таки оторву, – незлобиво пообещал Локис.

– Давайте, ребятки, проверим кислородные аппараты и парашюты, – то ли приказал, то ли попросил Волк. – Минут через пятнадцать войдем в зону десантирования.

Смех сразу стих, и десантники стали осматривать свое снаряжение. Шутки кончились – началась работа.

…Группа десантировалась над горной грядой Сафедкох на исходе дня, когда большое красное солнце уже касалось нижним краем серо-коричневого хребта, похожего на изогнутую спину кошки. Из-за большой высоты разброс приземления был достаточно серьезный, и вся группа собралась вместе лишь спустя час после выброски, когда стало уже совсем темно.

– Ну что, мужики, – сказал Волк, закрывая портативный ноутбук, который включал, чтобы с его помощью наметить оптимальный маршрут движения в заданную точку. – Нам пора приниматься за дело. К марш-броскам нам не привыкать, пятнадцать километров – не расстояние. Даже по горам. К рассвету должны выйти к этому осиному гнезду – заводу по производству героина. Сами понимаете, лучше подойти до рассвета. Двинемся вон по тому хребту. Идем цепочкой. Я пойду впереди, Медведь – замыкающий. Цель определена, задача ясна. С Богом!

14

Азизулло рано пришлось взять на себя ответственность за всю свою семью. Мать умерла, когда они с Хумайрой были еще детьми. Отец, Шахрулло, не привел в дом новую жену, хотя это противоречило традициям. Как правоверный мусульманин он мог иметь четырех живых жен, но хранил верность одной, мертвой.

Правда, в Афганистане далеко не каждый мужчина может себе позволить даже вторую жену, но люди состоятельные, женившись рано, годам к тридцати пяти, как правило, заводят себе вторую, молодую, с обязательного согласия первой. А здесь и спрашивать никого не надо было. Родичи осуждали Шахрулло. Но он вторично жениться ни в какую не соглашался. Он женился в семнадцать лет на троюродной сестре, которую знал с детства и любил с детства. Это тоже противоречило традициям, потому что в Афганистане о свадьбе договариваются родители жениха и невесты, а сами молодые могут увидеть друг друга только во время своеобразной помолвки, и то лишь в зеркале. После помолвки возможна только свадьба или, если одна из сторон нарушает договоренность, – кровная вражда. И поэтому слово там держат крепко.

Первой родилась Хумайра, вслед за ней Азизулло, а во время третьих родов их мать умерла, не выжил и новорожденный мальчик.

Шахрулло был к этому времени состоятельным человеком, единственным из всего клана, сумевшим получить высшее образование в политехническом институте у себя на родине. Кроме того, он стажировался как авиадиспетчер в Соединенных Штатах. Конечно, многие афганские военные специалисты, к ним в определенной мере относились и работники гражданской авиации, заканчивали училища и академии в Советском Союзе, но были и такие, которые получали образование на Западе.

Хозяйство в доме вела пожилая тетушка Шахрулло, которая никогда не была замужем, потому что от рождения была хромой. Отец много занимался с детьми, однако сыну учеба давалась труднее, чем дочери, которая сумела неплохо выучить английский в школе и общаясь с отцом.

Работа авиадиспетчера в международном аэропорту немыслима без знания английского языка. Ведь все переговоры в радиоэфире ведутся исключительно на английском.

Когда власть в Кабуле перешла к талибам, в жизни семьи Шахрулло произошли большие перемены. Отец, мечтавший об университетском образовании для смышленой и сообразительной Хумайры, вынужден был учить ее сам, потому что школы для девочек оказались закрытыми.

Талибы, по-своему заботясь о положении женщин, запретили им работать. Казалось бы, ничего страшного в этом не было, в Афганистане и до талибов в лучшем случае работали две женщины из ста. Однако под абсолютный запрет попала, прежде всего, профессия учительницы, и немногие школы, в которых могли обучаться девочки, прекратили свое существование. Шахрулло очень переживал, что не может самостоятельно подготовить дочь к поступлению в какой-нибудь институт Пакистана или Индии.

Единственный способ дать дочери хорошее образование – эмигрировать из страны. И Шахрулло стал готовиться к побегу вместе со всей семьей. Проще всего было договориться с пилотами, которые за немалый, конечно, бакшиш могли бы организовать нелегальный перелет в соседний Иран или Пакистан. Все уже было готово, но престарелая тетушка, которой не хотелось оставлять обжитой дом в Кабуле, поделилась своими страхами с соседками, и слух о намерениях Шахрулло почти мгновенно дошел до властей.