Свинцовая строчка

Вообще живем, как в 1942 году: читаю книжки, смотрю кино, пишу письма. Несколько раз смотрел фильм «Серенада Солнечной долины». И мне захотелось встать на лыжи, как никогда, и повеселиться. Правда, от всех вас я получаю письма, в которых нет ни искорки таких желаний; выходит, попади я сейчас к вам, так и компаньона не подберу для такого мероприятия.

Орлова пишет, что они с Легочкой живут в Болгарии, оба в тылу, живут неплохо.

9.01.45

Вернулся из Горького в часть! По пути сюда я посмотрел и Резекне, и Ригу; в Резекне сходил в баню, а в Риге – в кино. Здесь у нас идет война, снова «доколачиваем» немцев и «доколачиваемся» сами.

Живем в хорошем фрицевском блиндаже; вчера выпал снег, а сегодня опять сыро. Я второй день только и рассказываю о своей поездке домой, и люди меня слушают и понимают полностью. Фронтовики, Таська, тоскуют по дому, по теплу, по уюту, по семье, по всему тому, что вам надоело. Вам неинтересно слушать про войну, да еще со всякими прикрасами, а здесь каждому приятно узнать, как живут и выглядят люди в городах, что на улицах и, конечно, как меня встретили дома и как я к знакомым ходил. И каждый после думает, как бы съездил он, – ведь у каждого есть кто-то дома, а у большинства родни даже больше, чем у меня, Рябова, которому вроде можно было и не ездить домой (это не мысли людей, а мои собственные). Здешние зависти не имеют, ты их, Тася, не видела, а всяким Орловым не верь, она с этим кругом людей не общалась (точнее, бок о бок не жила).

Время у нас очень неспокойное – сильно расшевелили мы осиное гнездо немцев. Теперь сами боимся: каждую ночь на стол гранаты заряженные выкладываем. После поездки домой очень не хочется воевать, но со временем привыкну.

Тася спрашивает «доволен ли я поездкой?» – очень доволен и встречу нового 1945 года буду помнить долго.

17.01.45

Еще раз о поездке в Горький! Это можно сравнить с опьянением: пьяный делает все не так – иногда плохо, иногда безобидно. Смотри: на завод попрощаться не сходил, ковер не вытряс, маме ключ не сделал, а обещал. Даже книги не посмотрел, а ведь когда ехал, планировал. Я здесь об этом рассказал, и меня поняли. За 21 день самый мой нетактичный поступок – после Нового года девчонок домой не проводил. А во всем виноват Леля: его разбудить не могли, и до сих пор он не знает, как все нехорошо получилось.

Ну ладно, гляди на юг, Таська: как там пошло! О нас опять старый анекдот рассказывают, как мальчишка письмо пишет: «Папа, напиши, где воюешь, если на 1-м Украинском, то сколько ты немцев убил, а если на 2-м Прибалтийском, то кто будет наша новая мама?»

20.01.45

Наконец-то в Курляндии наступила зима, правда, мягкая, но выпал снег, и ходим мы в валенках. Здесь стало тихо, как в тылу. Живем в глухом сосновом лесу, кругом бегают зайцы, лисы. Я пишу, конечно, не под впечатлением этих пейзажей, а под впечатлением газет. Вроде, Таська, виден конец. Сажать картошку я не успею, а собирать есть шансы.

Вот только в глупом положении мы очутились – писать-то неинтересно, а читать-то еще неинтереснее. Кончится война, и что мы расскажем? – разве анекдот, который про нас сочинили. Срам! Да, конец нас застанет на неинтересных рубежах, но мы смирились с этим, посрамите нас немного.

Привет всем, можете говорить, что ваш Рябов не дошел до тех рубежей, о которых мечтал, – Пруссии.

3.02.45

В конце января была настоящая зима, все завалило снегом, холодно было, как в Горьком, а мы мотаемся ночами вдоль фронта. Сколько сменили мест, где только не спали. А сейчас второй день идет дождь, земля оголилась, похоже, что здесь наступает весна. При такой погоде одни неприятности: блиндажи текут, кругом грязь.

Получил открытку от Ниночки Орловой с красивым видом какого-то особняка, точнее, виллы, в которой она якобы живет. Все в цветах и увито виноградом. У нас здесь есть не хуже места, только нам в них жить не положено.

9.02.45

Ура! Прощай, Прибалтика с недобитыми фрицами! Мы «доколотились» полностью, солдат не осталось. Едут только штабы полков.

13.02.45

Маленький городок Лида, стоим целый день, светит яркое солнышко, чувствуется весна. Ходили по городу: везде прошла война. Разбитый вокзал, сгоревшие дома, на путях искореженные паровозы, а на полях, по дорогам стоят мертвые сгоревшие танки; и сколько же их стоит на земле Латвии, Литвы и бывшей Польши.

Я не писал о Литве. Посмотрели Вильнюс (это за войну четвертая столица), город как город, а вот сама Литва – как российская деревня, только с хуторами – хаты в три окошка, крыши из соломы. В Западной Белоруссии пошли большие деревни, и полилась родная самогонка.

14.02.45

Барановичи! Все разбито, стоит остов когда-то красивого вокзала. Город разрушен. Четвертый год одно и то же на протяжении десятков тысяч километров. Перед глазами прошли Вильнюс, где в прошлом году был окружен немецкий гарнизон, Лида – где 25 июня 1941 года погибли наши земляки – пропала горьковская дивизия, Молодечно – в прошлом году в боях за Белоруссию сюда прорвались наши танки в глубокий тыл к немцам.

15.02.45