Свинцовый шторм

— Но даже если убийство и идеальное, — продолжал Кассули, — это вовсе не означает, что оно должно остаться без отмщения.

Роскошный уют дивана и направленный на меня тяжелый взгляд стали невыносимыми. Я встал и, хромая, отошел в дальнюю часть комнаты и притворился, что рассматриваю модель супертанкера «Керак». И когда я изучал эмблему на его единственной дымовой трубе, меня вдруг осенила мысль, что, несмотря на средиземноморское происхождение, у Кассули есть одна типично американская черта — он верит в совершенство. С тех пор как «Мейфлауэр» привез этот сон в своем багаже, он никогда не кончался. Утопия для американцев всегда была реальностью, только надо приложить еще немного сил и доброй воли. Правда, теперь большая часть веры Кассули была погребена в Северной Атлантике под двумя тысячами саженей холодной океанской воды. Я повернулся и твердо сказал:

— Вам нужны доказательства.

Кассули покачала головой.

— Мне нужна ваша помощь, капитан Сендмен. Зачем же еще я заставил вас пересечь океан?

— Я...

Он прервал меня:

— Беннистер попросил вас быть штурманом в его команде, так?

— Я уже отказался.

Кассули как будто не слышал моих слов.

— Я заплачу вам двести пятьдесят тысяч долларов, капитан Сендмен, если на обратном пути вы поведете «Уайлдтрек» тем маршрутом, который я вам укажу.

Двести пятьдесят тысяч... Звучит очень соблазнительно. Такие деньги давали полную свободу и возможность уплыть на «Сикоракс» хоть на край света.

Кассули неправильно истолковал мое молчание.

— Уверяю вас, капитан, что вы и команда «Уайлдтрека» будете в полной безопасности.

На этот счет у меня не было никаких сомнений, но я заметил, что имя Беннистера не фигурировало среди названных лиц. Я знал, что Кассули ненавидит Беннистера, а сейчас понял, что американец не успокоится, пока полностью и окончательно не раздавит врага. В этом было что-то первобытное — зуб за зуб, око за око, а теперь еще и жизнь за жизнь.

Я продолжал молчать. Кассули взял фотографию в рамке и повернул ее так, чтобы я мог увидеть глаза погибшей.

— Капитан, вы можете представить весь тот ужас, который она испытала в последние минуты жизни? — Помолчав, он вздохнул и добавил: — А сейчас Надежна находится среди кабалли.

Он произнес это слово очень мягко. Я ждал объяснений, но таковых не последовало. Тогда я подсказал ему:

— Кабалли?..

— Это души безвременно умерших, — сухо и почти безразлично пояснил Кассули. — Они странствуют, неприкаянные, капитан, ища утешения в справедливости. Но кто, кроме нас самих, может дать им это утешение?

Я из осторожности промолчал. Мой отец частенько говаривал, что чересчур богатые, завоевав этот мир, стремятся завоевать следующий — вот почему всякие шарлатаны спириты нередко находят себе покровителей среди практичных мужчин и женщин, которые нажили состояние благодаря настойчивости и упорству. Кассули, видимо, уже не рассчитывал убедить меня с помощью научных выкладок океанографов и метеорологов и обратился к миру духов.

Но ни духи, ни карты погоды, ни даже двести пятьдесят тысяч долларов не могли заставить меня согласиться. Мне нужны были деньги, и один Господь знал, как они мне нужны. Мне и «Сикоракс». Но существовала такая старомодная штучка, гораздо более древняя, чем розовый сон, привезенный «Мейфлауэр», и называлась она — ЧЕСТЬ. Доказательств, что Беннистер — убийца, не было, и до тех пор, пока они не найдутся, и речи не может быть о возмездии. Я покачал головой.

— Я не с вами, сэр. Я уже сказал Беннистеру, что не поплыву с ним.

— Но вы можете переменить свое решение.

Я опять пожал плечами:

— Этого не будет.

На его лице появилось некое подобие улыбки, хотя Кассули и не ожидал отказа. Он бережно поставил снимок на место.

— Вы патриот, капитан?

Вопрос удивил меня.

— Да, сэр.

— Тогда вы должны знать, что уже год я посвятил отмщению за смерть дочери. До сих пор я пытался достичь этого традиционными способами. Я умолял ваше правительство передать дело на доследование, я стоял перед ними на коленях! Но они отказали мне. Хорошо. То, что не захотело сделать ваше правительство, сделаю я сам. Но мне нужна помощь англичанина, то есть ваша. Мисс Киров уверила меня, что вы смелый и находчивый молодой человек.

Я взглянул на Джилл-Бет, но та словно не узнавала меня.

— У вас нет ни одного доказательства, — повторил я свой протест.

Кассули уже слышал этот аргумент и проигнорировал его.

— Если я не найду такого англичанина, который согласится помочь мне, капитан Сендмен, я умываю руки по отношению к вашей стране. Я не льщу себя надеждой поставить Британию на колени, как я когда-то стоял перед ней, но я отзову все свои капиталовложения из вашей страны и употреблю все свое влияние, не такое уж маленькое, чтобы отговорить других вкладывать капиталы в вашу экономику. Вам ясно, о чем я говорю?

Я хорошо понял его. Меня шантажировали на самом высоком уровне, таком высоком, что даже трудно было в это поверить. Очевидно, недоверие отразилось на моем лице, потому что Кассули повысил голос: