Свинцовый ценник

Да даже если Красавчика никто не охраняет и не ищет, все равно это мало что решает. Потому что перевезти человека через границу, да притом сразу через несколько границ, да притом с пересадками – это дело весьма сложное и рискованное. Какую-нибудь зверушку таким-то способом – и то, пожалуй, не перевезешь без приключений, а тут – человек.

Имелись здесь и рассуждения чисто морального свойства. Для чего, спрашивается, везти агента-предателя в Россию? Чтобы он там принял смерть? Да, конечно, никто там его не убьет, а просто осудят на долгий срок, но что такое предолгий тюремный срок? По сути, это та же смерть, только растянутая во времени, а значит, гораздо более мучительная.

И что же из этого следует? А вот что из этого следует… Лисичкин до боли стиснул зубы и вытащил из кармана пистолет. Вот для такой-то цели пистолет и понадобился… Лисичкин извлек из пистолета обойму и разрядил ее, оставив лишь один патрон, и протянул пистолет Красавчику.

– Это все, что мы можем для тебя сделать, – сказал он. – Все остальное для тебя будет гораздо хуже…

Спецназовцы разом повернулись и вышли из столовой. Они знали, что Красавчик никуда не денется и он сделает то, что и должен сделать. Они раскусили Красавчика и постигли его душевную суть. Он был трус, а трусы в безвыходной ситуации обычно стреляют в себя. Самоубийство – это не признак мужественности, это всегда признак трусости и душевной никчемности.

А что же Красавчик? Какое-то время он бездумно сидел, держа в руке пистолет с одним патроном. Почему он в себя не стрелял? Потому, что ему вдруг пригрезилась Инна. На этот раз она подошла к Красавчику совсем близко, она была с ним рядом – так, что могла бы даже до него дотронуться. Но она не дотронулась. Она просто молчаливо стояла рядом, глядя на Красавчика невыразимо печальными глазами, а затем задала ему тот же самый вопрос, который задавала и до этого, в прежних видениях: «Сережа, для чего тебе это было надо?» Красавчик сжал губы и поднес пистолет к виску…

Выстрел, разумеется, услышали все, кто был в доме. Катрин вздрогнула, испуганно вскрикнула, а затем так же испуганно спросила:

– Это кто? Это зачем?..

Она задавала эти вопросы Элизабет, но и на этот раз Элизабет ничего не сказала. Она, конечно, понимала, кто это и зачем, но  такое в ее жизни было впервые, и она была женщиной, а у женщин – тонкая и нежная душа. По самому большому счету женские души не предназначены для того, чтобы рядом с ними кто-то в кого-то стрелял, а уж тем более – не предназначены, чтобы отвечать на вопросы – кто стрелял, в кого и почему…

Спецназовцы, понятное дело, к выстрелу отнеслись совсем иначе. Уж они-то наслышались выстрелов и навидались смертей. Конечно, самоубийство – это всегда противоестественно и страшно даже для спецназовцев. Но всякое самоубийство всегда влечет за собой вопросы чисто практического свойства, и вот сейчас спецназовцы их и обсуждали.

– И что же будем делать с трупом? – спросил Листопад.

– Надо бы куда-то его припрятать, – предложил Колокольцев. – Пусть поищут, кому надо. А мы уже будем далеко…

– А хозяйка дома? – спросил Листопад.

– А что – хозяйка? – пожал плечами Колокольцев. – Она будет молчать. Не в ее интересах кому-то что-то объяснять. Себе же выйдет дороже. Наша Элизабет держит ее в жестких руках. Надежно держит.

– У меня другое предложение, – сказал Лисичкин. – Оставить труп здесь, в доме.

– Это зачем же? – почти в один голос спросили Колокольцев и Листопад.

– Мне кажется, так мы сможем убить сразу нескольких зайцев, – ответил Лисичкин.

– Ты не мог бы изъясняться понятнее? – поморщился Листопад. – И без твоих иносказаний нам забот хватает!

– Вот что я думаю, – сказал Лисичкин. – Допустим, труп остается в доме. И если он здесь останется, то здесь же его и обнаружат. Сама хозяйка об этом и сообщит. А чей это дом? Это дом известнейшего в стране, да и не только в стране, бизнесмена. И вот теперь давайте представим, что начнется, когда в его доме будет обнаружен труп некой сомнительной личности – Красавчика. Это же грандиозный скандал, от которого бизнесмен, он же муж-рогоносец, вряд ли сможет отмыться. И это нам на руку.

– А что, дельная мысль! – усмехнулся Листопад. – Но…

– Ты имеешь в виду дальнейшую судьбу Элизабет? – спросил Лисичкин. – Да, ей придется исчезнуть. Уйти в подполье, уехать из страны – словом, мы этого не знаем, потому что мы здесь не специалисты. То же самое, кстати, придется сделать и госпоже Грин. Потому что уж ее-то прихватят в первую очередь, когда обнаружат мертвого Красавчика. Он-то ее давно уже выдал, о чем он сам нам признался. А не арестовывали ее потому, что таковы были правила игры. А уж теперь-то, когда Красавчика нет, старушку обязательно арестуют. Так что…

– Допустим, со старушкой все ясно, – согласился Колокольцев. – Но почему же должна исчезнуть и Элизабет?

– А ты думаешь, что Катрин Каур будет долго молчать? – усмехнулся Лисичкин. – Если бы так… Но это не так. Она обо всем расскажет. Ей просто некуда деваться. А значит, расскажет и об Элизабет. И тогда… В общем, вы сами понимаете, что тогда случится.