Свёл с ума — веди и дальше

— Зачем тебе это? — резонно спросил он, приподнял бровь.

— Потому что я не могу убить ее.

Гермиона тяжело дышала, уставившись на рыжеволосую ведьму, осевшую в ее ногах. Эванс всхлипывала, схватившись за виски; из носа текла кровь, по губам, подбородку, капая на идеально белую рубашку.

Грейнджер сделала шаг назад, направляя палочку на нее:

— Авадакедавра, — на выдохе произнесла она.

Ничего не произошло. Никакой зеленой вспышки из кончика древка, только две зеленых вспышки глаз Эвас, уставившейся на нее в диком животном ужасе.

— Империо, — прошептала она.

Это сработало, взгляд Эванс расфокусировался, а лицо расслабилось. Очистив ее лицо, Гермиона повела девушку в свой класс.

Волдеморт продолжал стоять близко, разглядывая ее лицо, вторгнувшись в ее личное пространство, касаясь ее краем мантии; Гермиона могла чувствовать его запах. Он явно раздумывал, что ему делать с полученной информацией, и, совершенно точно не хотел отпускать ценный источник от себя.

— Имя? — потребовал он.

— Лили Эванс, — на выдохе произнесла Гермиона.

Она чувствовала невероятное возбуждение, заставляющее ее руки дрожать от предвкушения. Волдеморт возвышался над ней, его запах опьянял, а магия дурманила голову. Грейнджер дышала глубоко и размеренно, ее внутренний зверь, мучимый долгое время, расслабился, словно его почесали по животу и приручили.

— Вы же понимаете, что я не отпущу вас? — прошептал Волдеморт, склоняясь к ней.

— Не думаю, что я хочу уходить, — честно призналась Гермиона.

Он подхватил ее за бедра, усаживая на стол, и смотрел в ее глаза требовательно и властно. И Грейнджер поддалась ему, выдав еще одну порцию воспоминаний. Ее звонкий смех наполнил комнату.

— Вам придется взять новое имя, мисс Грейнджер, — сказал он. — Я не могу позволить грязнокровке быть в моих рядах.

— Мне всегда нравилось имя Беллатриса, — проговорила Гермиона, обхватывая его талию ногами.

— Как удобно, что одна знакомая мне Беллатриса недавно погибла во время рейда, — проговорил он, склонив голову.

И Грейнджер рассмеялась, погружаясь в пучину безумия, впитывая каждой клеточкой тела отравляющую магию.