Свирепая справедливость

Маленький черный "остин" медленно шел по пустынной деревенской улице, и дождь стучал по его крыше и капоту, крошечные белые взрывы смазывали очертания машины, дождь потоком лился по ветровому стеклу, скрывая сидящих в машине. Только когда "остин" остановился возле единственного деревенского магазина и открылись обе его дверцы, любопытство жителей, поглядывавших из окон, было удовлетворено.

На двух ирландских полицейских были синие зимние мундиры с темными эполетами. Дождь покрыл брызгами кожу их шапок, когда они торопливо шли в магазин.

- Доброе утро, Мэйв, любовь моя, - приветствовал сержант полную краснолицую женщину за стойкой.

- Оуэн О'Нийл! - Она засмеялась, узнав сержанта: тридцать лет назад они заставляли священника ерзать на исповедях. - И что привело тебя сюда из большого города?

Конечно, очень великодушно так называть курортный городок Виклоу в пятнадцати милях ниже по дороге.

- Твоя цветущая улыбка...

Они минут десять болтали, как старые друзья; услышав звон чайных чашек, появился из кладовки ее муж.

- Что же нового в Ларагхе? - спросил наконец сержант. - Какие-нибудь новые лица в деревне?

- Нет, все те же самые. Ничего не меняется в Ларагхе, слава Богу. Хозяин магазина покачал головой. - Нет, появилось новое лицо - внизу, в Старом Поместье, он и его подружка, - он понимающе подмигнул, - но он чужак, и мы его не считаем.

Сержант неуклюже извлек блокнот, открыл и достал оттуда фотографию: обычный полицейский снимок в фас и в профиль. Прикрывая имя пальцем, он показал фотографию.

- Нет. - Женщина решительно покачала головой. - Тот, что из Поместья, на десять лет старше, и усов у него нет.

- Фото сделано десять лет назад, - ответил сержант.

- Почему ты сразу не сказал? Тогда это он. Это мистер Барри.

- Старое Поместье, говоришь. - Сержант важно надулся, пряча фотографию в блокнот. - Мне понадобится твой телефон, дорогая.

- А куда потом поедешь? - подозрительно спросил хозяин.

- В Дублин, - ответил сержант. - Это дело полиции.

- Мне придется взять с тебя деньги за звонок, - быстро предупредил хозяин.

- Видишь, - сказала ему жена, пока сержант разговаривал с телефонисткой деревенского коммутатора, - я тебе говорила, что у него вид подозрительный. Я сразу, как увидела его, поняла, что он с севера и несет с собой беду, как черный ангел.

Джилли О'Шоннеси держался поближе к стене, чтобы уйти от дождя и возможного наблюдателя со склона за рекой. Двигался он осторожно и тихо, как кот по своим ночным делам, останавливался, осматривая землю в тех местах под стеной, где можно укрыться, рассматривал влажную траву, где могли остаться следы.

У дальнего угла сада он забрался на ствол старой яблони, чтобы заглянуть за стену, и при этом постарался, чтобы голова его не выделялась силуэтом.

Он ждал двадцать минут, с невероятным терпением хищника, потом спрыгнул вниз и снова обошел стену по периметру, ни на мгновение не расслабляясь, не обращая внимания на холод и усиливающийся дождь.

Ничего, ни малейшего признака опасности, никакой причины для грызущего беспокойства - но беспокойство не покидало его. Он дошел до другого наблюдательного пункта - железной калитки, ведущей на узкую огражденную с обеих сторон стенами дорогу, прислонился к каменному столбу, закрывая в горсти сигарету и спичку, чуть пригнулся, чтобы в щель видеть дорогу до самого моста.

И снова стал терпеливо ждать, заставив себя забыть о физических неудобствах и напрягая глаза и мозг.

Не в первый раз удивился он необычной системе сигналов и обмена информацией, на которой настоял Калиф.

Плата производилась чеками на предъявителя, в швейцарских франках, чеки приходили на его адрес в Рио, оттуда их пересылали в Лондон.

Он однажды доставил Калифу посылку - бутылочку с ее содержимым - и дважды звонил по телефону. Посылку приготовили через два часа после захвата девчонки, пока она еще находилась под действием большой дозы наркотика. Врач - доктор Джеймисон, как нравилось его называть Джилли О'Шоннеси, - свою работы выполнил на заднем сидении второй машины. Она ждала на стоянке у Кембриджской железнодорожной станции, маленький зеленый форд с полностью закрытым салоном. Они перенесли девчонку из "триумфа" в "форд" в сумерках осеннего вечера и остановили машину на въезде в придорожное кафе по дороге А10, пока доктор делал свое дело. Все инструменты уже ждали в машине, но доктор работал плохо, руки у него дрожали, он нервничал и просил выпить. Девчонка потеряла много крови, и теперь рана воспалилась.

Джилли О'Шоннеси чувствовал, как усиливается раздражение, когда он думал о докторе.

Он доставил бутылочку в условленное место; машина ждала, как ему и было сказано, она дважды мигнула фарами в заранее обговоренном сигнале. Джилли даже не остановился, просто медленно проехал мимо и протянул бутылочку, а потом поехал прямо на запад и уплыл на утреннем пароме задолго до того, как подняли тревогу.