Свирепая справедливость

Обаяние Кингстона Паркера заполнило весь старый дом. Когда он хотел этого, сопротивляться его обаянию было невозможно. Стивен восхищался им, особенно когда обнаружил, что наряду со своей репутации либерала и борца за человеческие права, Паркер защищает капиталистическую систему и считает, что его страна должна серьезней относиться к своему долгу перед Западным миром. Оба они сожалели об отказе от программы создания бомбардировщика Б1, о затяжках в осуществлении нейтронной бомбы, о перестройке американской системы разведки. Большую часть первого дня они провели в отделанном красным деревом кабинете Стивена, изучая взгляды друг друга, и вышли оттуда друзьями.

Выйдя, Паркер завершил завоевание семьи Стивена, продемонстрировав, что разделяет научные познания Патриции Страйд и ее любовь к античному фарфору. Теплота по отношению к Мелиссе-Джейн, радость от ее освобождения были слишком непосредственны, чтобы не быть искренними. И совершенно он завоевал юную леди, когда вместе с ней прошел в конюшню, познакомился с Флоренс Найтингейл и показал, что является знатоком лошадей.

- Хороший человек. Мне он кажется человеком чести, - сказала Питеру Мелисса-Джейн, когда он вечером зашел к ней в спальню пожелать спокойной ночи. - Он такой добрый и интересный. - И сразу, чтобы он не усомнился в ее верности, добавила: - Но ты по-прежнему мой самый любимый мужчина во всем мире.

Она почти совершенно оправилась, и, присоединяясь к обществу, Питер удивлялся устойчивости молодого тела и мозга.

Как обычно, за обедом в "Тисовом Аббатстве" собралось блестящее общество, и центром его был Кингстон Паркер. Но потом они с Питером обменялись взглядом над покрытым серебром и украшенным свечами столом Пат Страйд, оставили остальных за портвейном, коньяком и сигарами и незаметно выскользнули в огражденный стенами розарий.

Пошли по скрипящей гравием тропинке, Кингстон Паркер достал свою пенковую трубку и негромко заговорил. Однажды негромко кашлянул его телохранитель, державшийся так, чтобы не слышать разговора, но это было единственной помехой, а весенний вечер был тихим и ароматным. Разговор их совершенно не соответствовал окружению - разговор о смерти и насилии, о правильном и неправильном пользовании властью, об огромных суммах, которые перемещает какая-то одинокая загадочная фигура.

- Я уже пять дней в Англии... - Кингстон Паркер пожал плечами. - По гулким коридорам Уайтхолла трудно двигаться быстро. - Питер знал, что он дважды встречался с премьер-министром. - Дело не только в "Атласе". Паркер был одним из самых близких в президенту людей, и американцы использовали его посещение Англии, чтобы обменяться с английским правительством мнениями по многим вопросам. - Но мы глубоко и подробно говорили и об "Атласе". Вы хорошо знаете, что у "Атласа" есть противники по обе стороны Атлантики. Они попытались вообще устранить его, а когда это не получилось, - сократить его возможности и полномочия... - Паркер помолчал и затянулся. Потом вытряхнул пепел на дорожку. - Противники "Атласа" - очень умные и информированные люди. Причины, по которым они противостоят "Атласу", достойны похвалы. Создавая такую мощную организацию, как "Атлас", передавая ее в руки одного человека или группы избранных, вы, вполне вероятно, создаете Франкенштейна - чудовище еще более ужасное, чем то, которое должен уничтожить "Атлас".

- Все зависит от человека, который руководит "Атласом", доктор Паркер. Мне кажется, для этого подобрали нужного человека.

- Благодарю вас, Питер. - Паркер повернул свою большую косматую голову и улыбнулся. - Не хотите ли называть меня Кингстоном?

Питер кивнул в знак согласия, и Паркер продолжал.

- "Атлас" добился нескольких замечательных успехов - в Йоханнесбурге и теперь в Ирландии, но это делает его еще более опасным. Его теперь охотнее примет общество, а если он попросит большей власти, она будет ему дана. Поверьте мне, Питер, чтобы справиться с делом, нужна большая власть. Я разрываюсь...

- И однако, - заметил Питер, - мы не сможем справиться с самым опасным зверем в мире, с человеком-убийцей, если не вооружимся сами как можно лучше.

Кингстон Паркер вздохнул.

- И если "Атлас" получит такую власть, кто знает, как она будет использована, когда сила подавит закон?

- Законы меняются. Закон часто бессилен перед теми, кто с ним не считается.