Свирепый босс наперстянки

— Босс, как там Нью-Йорк? — раздался его низкий скрипучий голос. А еще лучше, как к тебе относится вдова Фальконе? Его насмешливый тон прояснил истинный смысл его слов. Мне не понравилось его хорошее настроение.

— Отправьте группу в поместье Фальконе и скажите им, чтобы они разнесли сад.

— Какую-то определённую часть ?

— Весь особняк!

Сад выглядел так, будто его только что посадили, так что я сомневался, что его будет трудно убрать.

— Я хочу, чтобы этот ключ нашли до того, как другие боссы мафии решат, что он им нужен, — согласился Федор.

— Да, Босс. Считайте, что дело сделано.

— Рифат уже связался с вами?

Мой держатель общака, также известный как мой бухгалтер, имел склонность исчезать в своем мозгу на целые дни, выживая за счет дневного сна и кофе. Для бухгалтера он был странно эксцентричен.

Маленькая часть меня задавалась вопросом, что он сделает с Еленой, или что Елена сделает с ним.

— Нет. Может, мне послать кого-нибудь проверить, как он там?

— Я пришлю Данику через несколько дней. Он больше никого не любит. Я посмотрел вдаль, на горизонт, расчерченный пятнами деревьев.

— Вы слышали о третьей женщине?

— Да, — ответил Федор, и голос его потемнел. Обычно Федор был воплощением веселья, но насилие над слабым полом всегда расстраивало его.

— Твоя крыша считает, что это работа изнутри.

Я отошел от машины, когда Олеся уехала с мертвым Фальконе в багажнике. Одесса зарылась носом в мои карманы, ища морковку.

— Мне интересно услышать, во что ты веришь, — сказал я Федору. Я родился и вырос в этом мире, знал обычаи и насилие в течение тридцати лет.

Но Федор был вдвое старше меня, и то, что он увидел и пережил, определило его взгляд.

Его мнение часто бросало вызов мнениям моих молодых людей, его мудрость старости позволяла ему быть более ясным в ситуациях.

Артему он, может, и не нравился, но Федор был просто обязан позаботиться о том, чтобы мы не пали жертвой нашей идеалистической молодости.

Когда в пятнадцать лет я убил отца, именно Федор уговорил меня и вернул на Землю. Я чувствовал себя непобедимым, готовым убить своих братьев и завладеть короной.

Но Федор не советовал этого делать.

Подожди, сказал он, — будь терпелив и планируй.

Я послушался.

Федор заговорил через несколько секунд, прервав мои размышления:

— Мысль о том, что какой-то сумасшедший ходит вокруг и нацеливаются на этих женщин приводит меня в безумие... более вероятно, что это внутренняя политика.

— А если нет? Он вздохнул.

— Тогда у нас есть очень серьезная проблема.

Мы попрощались, и я снова повернулся к Роману. Мой телохранитель внимательно наблюдал за нашим окружением, его глаза шарили по лесу, как будто он мог видеть собак, крадущихся в тени.

— Ты посылаешь Дэни проверить, как там Рифат? — небрежно спросил он. Я решил пошутить над ним.

— Завтра я пошлю с ней Дмитрия. Как и следовало ожидать, глаза Романа ожесточились.

— Дмитрий? Неужели? Разве сейчас он не ходячий труп?

— Я надеюсь, что Даника сможет убедить его уснуть. Ты же знаешь, какой убедительной она может быть. Роман хмыкнул.

— Я возьму ее с собой. Бедняга переживает уже достаточно.

Последнее, что ему нужно, это слушать болтовню Дани.

— Если ты настаиваешь, — уступил я, стараясь не рассмеяться.

Одесса высунула голову из-за забора, пытаясь привлечь мое внимание. Я провел пальцами по ее гриве.

— Ты думаешь, он говорил правду о ключе? — спросил Роман.

— Мне кажется, он думает, что говорит правду, — заметил я. Мы не узнаем наверняка, пока не обыщем собственность Таддео. Роман посмотрел на меня, уловив что-то в моем тоне.

— Как ты думаешь, его вдова знает, где это?

— Не сознательно.

— Черт, Кон! Он потер лицо. Так вот почему ты согласился, чтобы она вылечила Татьяну? Ты пытаешься выяснить, что ей известно?

— Все, что я делаю, обычно имеет одну или несколько целей, Роман. Я отступил от Одессы и помахал конюху рукой.

— Найти этот ключ крайне важно для того, чтобы обосноваться на Стейтен-Айленде. И если кто-то другой найдет его раньше нас...

Роман поморщился.

— С таким же успехом мы можем попрощаться со всей вашей тяжелой работой.

— Именно. Я успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Первый день прошел успешно, но мы должны планировать наши ближайшие дни.

— Особенно для Татьяны и Дмитрия.

Я на мгновение закрыл глаза при упоминании о нашем отвратительном безысходности.

Роман не любил задерживаться на темных темах, особенно касающихся его семьи. Несмотря на весь свой гнев и злобные реплики, Роман действительно заботился о Дмитрие и Татьяне и справлялся с болезнью Татьяны так хорошо, как только мог. Поэтому я не удивился, когда Роман заговорил о следующих скачках.

— Артем упоминал, что вы подумываете пригласить Ишиду на скачки? Я слегка улыбнулся Роману:

— Вы с Артемом ничем не лучше двух старушек. Увидев его хмурый взгляд, я рассмеялся и сказал:

— Это будет хороший шанс для нас с Ишидой поговорить. Ходят слухи, что он никогда не был поклонником Соколов.

— Был ли кто-нибудь?

— Витале Ломбарди.

— Он все еще не поздравил тебя? — спросил Роман.