Свистопляска

Покончив с лодкой, мы перешли к медведю. Доставить второй экземпляр панды должен был человек, игрушечный медвежонок сам не ходит. Итак, следовало выявить такого человека и последить за ним. Вот эту задачу поручили решить мне, потому как сержант разорваться не мог, а на помощь родимой полиции рассчитывать не имел права. И в самом деле, пока ничего противозаконного не произошло, а нашими с Болеком неофициальными подозрениями и выводами можно подтереться, так что ему не приходилось рассчитывать на дополнительную полицейскую силу. Комендант — опять же неофициально — позволил ему заняться Гавелом, наркотики же вообще всплыли неожиданно, о них начальство ничего не знало. Сержант имеет право в нерабочее время заниматься чем хочет, может вообще не спать, прогуливаться ночами по берегу моря, любоваться закатами и восходами солнца, восхищаться луной и так далее, но нормальную полицейскую службу нести обязан, от неё его никто не освобождал. Вот если бы в медведе или рюкзаке обнаружились наркотики — другое дело, но теперь, перед лицом сахарной пудры…

Итак, мы обсудили все проблемы, и сержант обратился ко мне:

— Отпечатки пальцев я снял. Нечёткие, страшно глядеть, но что поделаешь? Я отправил их в Эльблонг, в тамошней полиции у меня сердечный приятель, он любит похвастать своими достижениями. И по правде говоря, эксперт он первоклассный, так что я очень на него надеюсь. Но нужны отпечатки ещё нескольких лиц, вот, у меня записано… Колодзей, покойник, кельнер, уборщица. Хотя нет, покойник не требуется, есть у нас его пальчики. А остальные, уж будьте добры, обеспечьте, я не имею никакого основания хватать людей за руки. Сумеете?

Быстренько перестроившись с наркобизнеса на убийство, я заверила стража порядка, что сумею.

— Ничего особенного, дам им что-нибудь подержать. Лучше стеклянное, и желательно перед этим заставить людей поволноваться, чтобы у них вспотели руки.

— Экстра-супер! — восхитился сержант. — И не забудьте надписать, где чьи.

Я только головой кивнула. Болек оторвался от медведя, которого уже принялся зашивать, и посочувствовал:

— Сдаётся мне, весёленький денёк пани предстоит…

Как в воду глядел!

* * *

В порт я прибыла к пяти утра. Оставила машину на стоянке и, зевая во весь рот, спустилась на пляж.

Болек уже крутился возле своей лодки, не торопясь снимал с неё брезент и что-то там ещё делал. Вот интересно, успел ли он этой ночью хоть ненадолго вздремнуть, ведь с часу ночи они с сержантом, переодетым в штатское, занимались порчей лодки. Уж не знаю, что именно они делали, технические детали меня не интересовали, достаточно того, что вот сейчас я собственными глазами увижу конечный результат.

Усевшись на склоне дюны под вытянутым на песок рыбачьим катером, я принялась любоваться морским пейзажем, на переднем плане которого крутился Болек. К нему никто не подошёл, никто издали не наблюдал за ним.

Сначала пляж был вообще пуст, потом появился какой-то спортсмен и трусцой двинулся вдоль берега в восточном направлении. Вскоре по соседнему проходу между дюнами сбежала молодая пара и с разбегу кинулась в море. Болек прицепился к тросу лебёдки. Сверху не торопясь спустились к своему катеру рыбаки, без особого интереса глянули на Болека, влезли в свой катер и занялись снаряжением. Болек поднялся наверх, включил мотор. Его лодка дрогнула и поползла по тросу к воде. Съезжала она как-то неуклюже, но быстро, и я ещё подумала — не нарочно ли это делается с целью оправдать последующее повреждение? Лодка совсем легла на бок, Болек выключил мотор и подошёл к ней.

Рыбаки посочувствовали Болеку и громкими криками предложили помощь. Один из них поднялся к мотору лебёдки, а Болек внизу подпёр свою лайбу, чтобы держалась прямо. Пока я, преодолевая сонливость, сообразила, что ни один из рыбаков не приближался к Болеку, лодка последнего оказалась уже наполовину в воде.

Рыбак вернулся к товарищам, а Болек с лопатой в руке поднялся по склону дюны и выкопал из песка предмет, который и в самом деле по форме напоминал миниатюрную подводную лодку. Ага, та самая, управляемая на расстоянии, с контрабандным медвежонком в серёдке. С некоторым усилием Болек потащил её по песку к воде. Все ещё не исключалась возможность, что кто-то с другой пандой в руках подбежит к нему и произведёт замену, но никто не подбегал. Вот Болек дотащил своё изобретение до воды и прицепил игрушечную лодку к настоящей, затем, войдя в воду, протолкнул обе на более глубокое место. Когда вода уже достигала ему до пояса, парень влез в лодку и принялся натягивать на мачту парус.

Натянув до половины, Болек вдруг засомневался, огляделся по сторонам, махнул рукой и включил моторчик. Наблюдая за каждым движением парня, я тоже огляделась. Море было спокойно, как тарелка с супом, и совершенно пустое, если не считать упомянутой уже молодой пары, плещущейся в некотором отдалении. К Болеку мог подплыть аквалангист, чтобы заменить медведей, но вероятней всего, сделал бы это подальше от берега. Во всяком случае пока ничья голова из моря не высовывалась.