Свистопляска с расследованием

Обзывая его, про себя естественно, самыми последними словами, я склонилась к рукомойнику и, приготовив ладони ковшиком, принялась нажимать на стерженек, чтобы добыть себе воды. Ничего не получалось. Стала стучать по той самой пимпочке сильнее, пока мне в протянутую руку не накапало что-то зеленое.

– Что это?!

Мой удивленный вопрос и еще принюхивание к неопознанной жидкости необычайно развеселили Сурикова. Но мне было не до него и его смеха. Тухлятина в моей руке занимала меня больше. Я взвизгнула, выплеснула ее вон и кинулась в направлении ворот, так как еще ночью приметила там некое корыто, наполненное дождевой водой. Добежать не успела. Этот мужлан меня догнал, схватил поперек туловища, дернул на себя и сжал так, что затрещали ребра и перехватило дыхание.

– Куда?! Я ли тебя не предупреждал?!

– Вода! – хрипло выдохнула и поперхнулась.

– Что? – тряхнул меня разок, но так, что мысли в голове закрутились в ускоренном темпе. – Не морочь мне голову. Сбежать, дура, хотела.

– Болван! Я руку вымыть собиралась. А там вода. Сам посмотри.

– Еще раз назови меня так, пигалица, и я тебе точно башку откручу. Иди в дом, дурища, там умывальник есть.

В избу мы входили оба нахмуренные. Суриков еще и руки позволил себе распустить, несколько раз грубо пихал меня в спину, давая понять, чтобы пошевеливалась. Когда я снова оказалась в своей конуре, он прикрыл за мной дверь и удалился. Оказалось, пошел за едой. Принес эмалированную миску с отбитым и начавшим ржаветь краем, в которой могла рассмотреть несколько кусков хлеба и грубо порезанную вареную колбасу. Ее и еще большую, на пол литра, кружку с чаем поставил на скамейку и ушел, закрыв за собой наглухо дверь.

Я осталась в полумраке комнаты-чулана. Свет ко мне проникал только совсем чуть-чуть. Подошла к окну и принялась пытаться что-нибудь рассмотреть сквозь щели ставень. Выходило так себе. Видеть могла все ту же крапиву, так как окно выходило, по всему, на задворки. Поэтому быстро утомилась и пошла, присесть на кровать. На время удалось занять себя нужным делом. Отлепляла с осторожностью скотч с запястий. А когда с этим справилась, прилегла и стала размышлять.

Больше всего меня интересовало, как там Татьяна. Моя учесть тоже оставалась в потемках. Но еду мне этот бандит принес, значит, сегодня точно не собирался убивать. А как дела были у подруги, это был вопрос. Очень я за нее переживала. И в этих грустных раздумьях прошла где-то половина дня. Точно знать не могла, не привыкла я определять время по солнцу. Да и день выдался для этого не совсем удачный, пасмурный, практически без солнечных лучей, одни тучи, хоть и высоко были на небе, но светило загораживали совершенно.

Но только я сообразила, что день близится к завершению, как у меня в душе поселилась еще одна тревога. Теперь мне не давала жизни мысль, как там был Рыжик. Он у меня был мальчик неприхотливый, кушал, что давали, не капризничал. Не склонен был и к обжорству. Поэтому я всегда могла положить ему в миску корма чуть больше, чем была его дневная норма, не переживая, как бы не слопал все разом. Это давало мне возможность иногда, где задерживаться или вообще проводить вне дома более суток, не заботясь особенно о его кормежке. Так вот, по моим расчетам, есть коту к тому времени было нечего. И это была только одна проблема. Над второй я уже некоторое время ломала голову. А как там у моего питомца обстояли дела с водой? Никак не получалось вспомнить, наливала я ему ее вчера или нет. Скажете, ерунда какая, когда вопрос стоял о моей собственной участи и совсем не радовал перспективами, а даже наоборот? Ничего подобного! Именно, в связи с моим бедственным положением, терзалась, что некому теперь было присмотреть за моим питомцем.

– Черт знает, что! Хоть волком вой! – проговорила в сердцах и еще стукнула кулаком в стену.

И тут услышала, как где-то рядом заработал машинный движок. Прислушалась, так и было. Суриков собирался нас покинуть. Эта мысль первой пришла в голову. Потом я в ней немного усомнилась. Но через пару минут вновь в нее уверовала. Не бомжи же, в самом деле, собирались поехать в город? А что давало это нам с Татьяной? В первую очередь могли поговорить, не опасаясь, что бандит при этом взбеленится и пресечет наш обмен информацией самым решительным образом.

Я таким мыслям обрадовалась. На некоторое время даже забыла думать о своем любимом коте и его ужасном положении, так как вся превратилась в слух. А как только услышала звук удаляющейся машины, так вскочила с кровати и кинулась к двери. Подбежав к ней, приложила губы к щели и принялась звать подругу.

– Таня! Татьяна?! Танька!