Свистопляска с расследованием

– Откуда? Мы с ней не разговаривали после того, как… В общем, та история про жениха была правдой.

– Черт! Опять она тебя втравливает в историю. А ты, совсем дура, если снова дашь себя затянуть. Что молчишь, глаза опустила? Только не говори мне, что уже влезла в это дерьмо по самые уши.

– Нет. Не влезла. Он мне только сегодня вечером позвонил. Этот Николай Николаевич велел явиться к нему завтра.

– Значит, еще не успела. Это хорошо. Во сколько тебе назначено? Это совсем хорошо. К этому времени я уже смогу что-нибудь разузнать. А что твоя подружка, где на самом деле была во время убийства ее любовника? Что говорит?

– Они поссорились. Она собралась и уехала в Москву. Он остался на ее даче. Танька переночевала у себя дома, а утром вернулась к этому Вадику, решив, что погорячилась, устроив ему скандал. А он мертвый, в луже крови лежит. Она вызвала полицию, ее забрали, как подозреваемую, телефон отобрали, пугали, требовали признания. Танька перенервничала и сказала, что ночевала у меня, душу мне всю ночь изливала, жаловалась на судьбу и на любовника. Просит меня это подтвердить.

– Но ты же не станешь этого делать, правда?!

– Я же не законченная идиотка. Или ты во мне не уверен?

– Кто тебя знает? – с сомнением посмотрел на меня, и стало даже обидно, когда поняла, что он сказал это вполне серьезно. – Вроде, умная женщина, но временами…

– Как ты можешь?!

– Ладно, ладно. Сдаюсь. Не хватало мне и с тобой поссориться… Да, еще и на ночь глядя. Иди уже к себе, Галчонок. От греха подальше. А еще и от искушения. Я, все же, холостой мужик, а ты молодая и соблазнительная…

– Вот, пересмешник! – фыркнула на него, но с места поднялась и направилась на выход.

– И помни, говорить надо завтра, а так же и по жизни, конечно, только голую правду. Начнешь выдумывать и фантазировать, и мои коллеги тебя там в момент расколют. Нас этому хорошо учат, ловить на вранье и нестыковках, имею в виду. Это тебе не романы писать…

– Я уже все поняла. Не беспокойся.

Мы распрощались у самого порога его квартиры. Я выскользнула на лестничную площадку, и за мной сразу же захлопнулась дверь. Только хотела нажать кнопку лифта, как он и подъехал и остановился передо мной. А из него вышла Вовкина соседка, что из квартиры напротив. Она держала на руках свою маленькую брехучую собачку. За ней показался и ее супруг, Степан Иванович, увешанный сумками. В одной руке их было две, а в другой целых три.

– Здравствуйте, Варвара Игнатьевна. С дачи возвращаетесь? – посторонилась я перед ней, давая возможность пройти им к квартире с удобствами.

– Да. Припозднились, вот. На дорогах столько машин! А вы, Галиночка, от Владимира Евгеньевича, значит, к себе возвращаетесь?

Что-то в ее тоне меня насторожило. Может, оттого, что вспомнила только что произнесенную Вовкой шутку, где он намекал на мою неотразимость и возможные между нами лирические отношения.

– Заходила. К нему. Совет нужен был, – отчего-то слова застревали в горле, и чувствовала себя при этом неловко, и все, вместе взятое, начало здорово меня раздражать.

Нет, ну зачем он так сегодня пошутил? Взял и направил ход моих мыслей в совершенно ненужное русло. И эта хороша, Игнатьевна, чтоб ей пропасть совсем. Смотрела на меня так подозрительно… Не хватало еще, чтобы придумала про нас какую-нибудь чушь, а потом и поделилась ею с другими соседями. Я посетовала, но недолго этим занималась. Были у меня мысли и поинтереснее. Например, надо было подумать, что следовало завтра вытянуть из Татьяны и как вести себя с этим Николаем Николаевичем, свалившимся мне на голову нежданно-негаданно. Точно, вот к этому надо было отнестись со всей серьезностью.

На следующее утро я просыпалась в обычное для себя время. Слава богу, не было никаких ночных или ранних утренних звонков. Оттого процесс пробуждения проходил приятно плавно. Сначала меня покинули сновидения. В тот раз это была романтическая история, в которой мне отводилась самая главная роль. Я там жила в образе восхитительной платиновой блондинки, от которой сошла с ума половина мужского населения города. А город, скажу я вам, был не маленьким. Но, правда, и не Москва, и не Питер. Но, все равно, мой успех был грандиозен. Да. И еще, не обошлось там и без пикантных сцен. Даже после пробуждения, когда я лежала в постели с закрытыми глазами и вспоминала некоторые вещи, мои щеки, чувствовала, начали розоветь, а потом, возможно, и заалели. Я, как раз, пыталась вспомнить своего соблазнителя, совершенно рокового мужчину, когда совсем рядом услышала Танькин голос.

– Может, хватит уже лежать в постели и улыбаться с закрытыми глазами так, будто ты кошка, объевшаяся сметаны?

Я быстро распахнула глаза и, первым делом, увидела ее, подругу. И не мудрено. Она сидела на стуле, пододвинутом прямо к моей кровати, и смотрела на меня в упор.

– Давно здесь сижу, – покачала она головой, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Все боялась тебя потревожить. Я же знаю, как важно для тебя проснуться самой и не раньше восьми утра. Взгляни, восемь тридцать.