Свита короля (ЛП)

Это была одна из вещей, о которой больше всего любили напоминать журналисты, после того как Эндрю стал постоянным спутником Кевина: Дэй вырос в Иверморе и всегда был окружён лучшими, он был рождён с клюшкой в руке, а Миниярд выучился играть, отбывая срок в колонии для несовершеннолетних. В своей папке Нейл даже сохранил страницу из журнала, полностью посвящённую статье на эту тему. Она называлась «Принц и нищий» и фокусировалась на том, насколько обречённой была дружба Эндрю и Кевина. Автор считал их отношение к экси взаимоисключающим, а окружение и жизненные принципы слишком разными, чтобы два этих человека сдружились надолго.

Нейл предполагал, что офицер Хиггинс лично приложил руку к тому, чтобы Эндрю поместили в лучшую калифорнийскую колонию. Она занималась социальной реабилитацией посредством жёсткой дисциплины и физической нагрузки, что означало, что всем подопечным приходилось заниматься командным спортом. Для настоящего, полноразмерного поля места там было маловато, однако в одном из интервью офицер подтвердил, что на территории есть половинное. Лучшие и самые примерные игроки имели возможность выезжать на мероприятия в общественные центры и участвовать в соревнованиях с соседствующими командами.

Нейл не винил Эндрю за то, что между камерой и полем он выбрал последнее, однако сильно сомневался, что экси был единственным предложенным видом спорта. Эндрю выбрал экси не просто так, а по определённой причине. Нейл мог бы предположить, что всё дело в агрессивной натуре игры, но не на позиции же вратаря. Стоя на воротах, весьма проблематично найти способы реализации внутренней тяги к бездумному насилию. Нейл озвучил свои предположения, а Миниярд только пожал плечами в ответ.

— Смотритель поставил меня на ворота. Это был единственно возможный вариант.

— Они не хотели выпускать тебя бегать, потому что боялись, что ты навредишь кому-нибудь? — предположил Нейл. Эндрю не ответил; Нейл интерпретировал его молчание как подтверждение своих слов. Он попытался представить Миниярда на других позициях и не смог. — Мне кажется, это даже к лучшему, когда ты на последней линии защиты. Даёшь нам время набегаться и измотать себя, а сам берёшь на себя все наши ошибки и косяки. Ты играешь так же, как и живёшь. Вот почему у тебя так хорошо получается.

Нейл поднял взгляд, когда дверь в холл тихо скрипнула. Уже переодевшись и очевидно возмущаясь вынужденной задержкой, Кевин пришёл по его душу. Заметив, что прервал разговор, Дэй остановился. Он пока не спрашивал Нейла о том, что же произошло в пятницу. Нейл не знал, спросил ли он Эндрю, но искренне сомневался, что тот стал бы что-то объяснять. По словам Рене, только они с Нейлом знали об ориентации Эндрю. Какие на этот счёт были соображения у Ваймака, представить было сложно.

— Иду, — коротко бросил Нейл, но так и не выпрямился.

Кевин предупреждающе вскинул палец в жесте «одна минута» и молча вышел. Нейл дождался характерного щелчка двери и снова перевёл взгляд на Эндрю.

— Я тоже сначала не хотел быть нападающим, — признался Джостен. — В детской лиге я был защитником. Рико знает об этом, потому что как-то раз я играл с ним и с Кевином. Пока я был у Воронов, он заставлял меня стоять на защите.

Эта фраза неожиданно заставила Эндрю отвести руку с глаз.

— Детская лига, значит. Помнится, ты говорил, что учился играть в Милпорте.

— Частичная правда, — спокойно согласился Нейл. — Я умел играть в экси, просто не знал, как играть в нападении. Не хотел быть нападающим, но у тренера Эрнандеза не было мест в защите. Короче, либо нападающим, либо никак, а я так сильно хотел играть, что просто не смог уйти. Сейчас уже не представляю себя на другой позиции.

Эндрю ненадолго замолчал, а затем выдал:

— Да ты скорее енот, чем лиса.

— Кто? — не уловив взаимосвязи, уточнил Нейл.

— Енот, — повторил Эндрю, притворившись, что держит невидимый мяч прямо перед лицом. — Экси – твоя маленькая прелесть в этом сером, грустном мирке. Ты знаешь, что тебя преследуют, и понимаешь, что свора гончих уже практически дышит в спину, но ты не оставишь экси даже чтобы спастись. Однажды ты сказал, что не понимаешь людей, которые так старательно пытаются умереть, но только взгляни на себя. Как я понимаю, это была очередная ложь.

— Я не пытаюсь умереть, — качнул головой Нейл. — Это мой способ выжить. Во время игры я чувствую, словно могу что-то контролировать. Словно у меня достаточно сил, чтобы влиять на ситуацию вокруг. Там, на поле, я чувствую себя живее, чем где-либо ещё. Полю неважно, как меня зовут, откуда я или где буду завтра. Оно позволяет мне быть самим собой.

— Это всего лишь поле, — напомнил Миниярд. — Оно не может «позволять» тебе делать что-либо.

— Ты понимаешь, о чём я.

— Нет, не понимаю.

— Просто потому, что в твоей жизни нет ничего подобного, так ведь? — в голосе Нейла проскользнул тихий вызов. — Ничто тебя так не трогает. Ничто не забирается тебе под кожу.

— Наконец до него дошло, — восхитился Миниярд. — Потребовался всего-то год.

— Чего ты боишься?

— Высоты.

— Эндрю.