Свита Мертвого бога

— Да что я, не понимаю, что ли? — столь же спокойно произнесла Тай. — Или не вижу, как ты здесь томишься? У смертных с долгоживущими разные дороги, и наша в самом деле подошла к концу. Уезжай и не печалься.

Этой ночью Джарвис долго не мог заснуть. Тай, как всегда, ровно дышала рядом, пребывая в Замке и ничего не чувствуя. Может быть, так и надо. Может быть, только так и надо. В конце концов, потерять родину — куда большее несчастье, чем расстаться с любовником. Тем более, что вряд ли кто-то в целом мире способен заменить ей потерянного Тиндалла. За все эти месяцы она так ни разу и не сказала Джарвису, что любит его…

Он не мог знать, что в это время Тай точно так же лежит на ложе, застланном покрывалом цвета мха, бездумно уставя глаза в потолок. Свидетелей этому не было — Берри и Нисада ушли в бальный зал.

Ну и пусть уезжает. Мы и так провели вместе больше, чем я заслужила. Он мог покинуть меня еще в Сейя-ранга, однако не сделал этого — так какие у меня могут быть претензии? Однажды он женится на какой-нибудь прекрасной леди с глазами цвета нефрита и мало-помалу забудет все свои приключения со смертными… Его путь — за утраченной силой, и тут я ничем не могу ему помочь — сказал же Черный, что мы, Ювелиры, стоим по ту сторону каких бы то ни было сил…

И все-таки почему, почему же Элори велел Горицвету заступиться за меня? Только не рассказывайте мне сказок про неутолимую безответную любовь. Не верю я в такие сказки, кто бы мне их ни рассказывал!

На следующее утро Тай вышла проводить Джарвиса до воротных столбов. Ветер рвал ее волосы, не скрытые капюшоном плаща, надувал, как парус, клетчатую юбку. Посмотреть со стороны — обычная лаумарская женщина, правда, из образованных, а не из простонародья, но мало ли…

Между столбами, перед тем, как вскочить в седло, Джарвис прижал Тай к себе и поцеловал на прощание. Не в губы — ни в коем случае, она сама бы не позволила, покусись он на это, — а в высокий лоб.

— Счастливо оставаться, Тай. Когда-нибудь я еще навещу тебя, — сказал он и, решив, что это прозвучало неубедительно, повторил уже тверже: — Я еще вернусь.

Он и сам не слишком верил в сказанное — но чувствовал, что не имеет права прощаться так, словно прощается навеки.

— Я буду ждать тебя, — ответила она с упорством, похожим на ожесточение. Ни единой зеленой искорки в ее глазах так и не промелькнуло.

Спустившись с холма, Джарвис обернулся. Тай все так же стояла у одного из столбов, застыв, как статуя, и только ветер по-прежнему рвал ее волосы, плащ и лаумарское платье.

Больше он не оборачивался.

Тай продолжала стоять и смотреть. Вот он выехал на дорогу, несколько секунд поразмыслил — и направил коня в сторону Индола. Значит, все-таки решил возвращаться через Алмьяр. Ну и правильно, нечего лишний раз связываться с этим ублюдком Лаймартом.

Вскоре дорога повернула за соседний холм. В последний раз мелькнула на ветру прядь снежно-белых волос — и все.

Только тогда она, тяжело вздохнув, развернулась и пошла в свой новый дом. По-вайлэзски ее полное имя теперь было бы Альманда анта Герейнет… Тай невольно усмехнулась. Впереди ее, как всегда, ждало много дел. Сегодня рабочие заканчивают отделку той верхней комнаты, у которой окна выходят на выродившийся смородинник — значит, опять мыть полы. Только бы голова не закружилась, как позавчера, когда она упала на лестнице, напугав печника… хорошо хоть Джарвис бродил в полях и этого не видел.

«Может, я все-таки зря не сказала ему, что у меня нет женской крови с самого замка Лорш?» — на миг задумалась она. Да нет, не зря. Ни к чему отягощать его еще и такой подробностью.

Эпилог, который одновременно служит первой главой совсем другого повествования

Что изменилось в эти двенадцать месяцев, угадай с налета!

Правильно — ничего, или очень мало, пустой был срок…

Михаил Щербаков

Из Индола Джарвис выехал затемно, сгорая от нетерпения, так что достиг усадьбы Герейнет до полудня. Когда он подъехал к холму, на котором высилась усадьба, дул точно такой же ветер, как и год назад. Правда, эта осень, в отличие от прошлой, выдалась куда теплее — в полях еще доцветали последние цветы, а временами солнце припекало так, что хотелось расстегнуть куртку.

Между двумя столбами по-прежнему не было и намека на ворота, но сад обнесли легкой деревянной оградой. Да и сам дом на холме издали привлекал внимание свежим голубовато-серым цветом.

Наверняка это не единственные изменения, которые ждут его здесь. Помнит ли еще его Тай, или с головой ушла в занятия с учениками и хозяйственные хлопоты?