Свита Мертвого бога

— Вот что, Тай… Я тут думал целый год и пришел к выводу: может быть, любовь не обязательно должна быть, как в романах, когда сердце в груди томится и все такое? Сами же учили меня, что все люди разные, и с «тюльпана» нельзя требовать того же, что с «мимозы»… Так может быть, у тех, кто живет головой, а не сердцем, как мы с тобой, и любовь помещается в голове? Никаких особых страстей, охов-вздохов — просто отчетливо знаешь, что если поблизости нет этого человека, то жизнь превращается в простое выживание. Не так ли?

— Может быть, и так, — Тай низко склонила голову, в ее голосе послышались знакомые глуховатые нотки.

— Тогда, если это так… скажи, наконец, что любишь меня! А если это не так…

— Я люблю тебя, — выговорила Тай, не поднимая головы. — Люблю, морда ты долгоживущая, зараза, которая приехала ниоткуда и уедет в никуда, и плевать мне на это, и на то, чей ты наследник, тоже плевать!

— И я тебя тоже люблю, колба ты с синильной кислотой, язва моровая, ходячий ужас всех на свете клириков! — Джарвис присел рядом и крепко обнял ее за плечи. Теперь ему ничего не было страшно.

— Можешь полюбоваться, — Тай пропустила Джарвиса вперед себя в лабораторию. — Конечно, не наш монастырь, размах не тот, но все самое необходимое Эрдан мне обеспечил. Даже крокодила, — она горделиво указала под потолок, где и в самом деле болталось чучело устрашающего вида.

— А он-то тебе зачем? — изумился Джарвис.

— Без крокодила никак, — Тай усмехнулась особенно ехидно. — Знаешь, как мать Лореммин говорила, пока жива была? Алхимик без крокодила, что генерал без мундира: может быть, и стоящий, да кто ему поверит?

— Так, значит, вот каким крокодилом ты все время ругаешься! — вдруг понял Джарвис. — А я-то гадал — откуда взяться крокодилам в верховьях Скодера?

— Им самым, — довольно подтвердила Тай. — Алхимическим. В монастыре с детства приучали, что чертей да демонов поминать нехорошо, а эта тварюга почище иного демона будет! Одно жаль — хороших учебных текстов мало, приходится половину теории на словах объяснять. Мать Файял в этом ни хрена не разбирается: я ей перечисляю названия, без которых мне как без рук, а она, жадина — ни одного оригинала не отдам, снимем копии, их и перешлем. Только этим летом получила, что требовала — и куда ни ткни, сплошные ошибки! Допустим, в оригинале на круге с крестом была какая-то крапинка, может, просто грязь прилипла, так переписчица уже специально поставила в этом месте жирную точку — и вот вам серная кислота вместо серы! Как так можно работать?

— Кстати, госпожа Альманда, я не понял одно выражение из тетради, которую вы мне велели изучить, — неожиданно подал голос кто-то из учеников. — Что такое «фиолетовая эссенция»? Может быть, имелась в виду фиалковая… не знаю, бывает ли такая?

Джарвис уже обратил внимание, что у маленьких горелок возятся над посудинами не двое, а трое. Помимо юной меналийки с короткой, как у мальчика, прической и эффектного анатао с широким лицом и темно-кофейной кожей чистого южанина, там был еще сероглазый и белобрысый паренек-лаумарец. Он-то и задал вопрос Тай.

— Это дословный перевод с алмьярского, Эстхор, — пояснила та. — Меналийские алхимики много переняли от соседей с запада, поэтому у нас такие обозначения знакомы каждому, но тебя алмьярская привычка называть все вокруг изящными иносказаниями явно сбивает с толку. Запоминай с одного раза, больше повторять не буду: «зеленые» эссенции и вообще снадобья — бодрящие, «красные» — возбуждающие, «фиолетовые» — расслабляющие, «синие» — успокаивающие. Ничего сложного. Еще иногда встречается понятие «золотые», то есть восстанавливающие равновесие, оптимизирующие, но в отличие от первых четырех, оно не является общепринятым.

— О да, народам Хаоса свойственно называть вещи не своими именами, — с невинным видом заметил анатао, склонившись над своей горелкой.

— Народам Порядка это еще больше свойственно, — отрезала Тай. — И вообще данная тема обсуждению на занятии не подлежит.

— Кое-кто, кажется, забыл, что на территории усадьбы Герейнет не существует ни Порядка, ни Хаоса, — неожиданно со значением ввернула меналийка, одновременно с этим заправляя южанину под кожаную косынку выбившуюся прядь волос. Конечно, великолепные кудри, подобающие жрецу Черного Лорда, мешали ему при работе, в то время как его стриженые товарищи могли не заботиться о головных уборах. Однако Джарвису этот невинный жест сразу же сказал очень много.

— Смотрю, ты их не очень-то держишь в строгости, — заметил он шепотом.

— Пусть имеют, что имеют, — так же тихо отозвалась она. — Не прошло и месяца с начала занятий, как Крислин перебралась в комнату Импаля, а Эстхор выселился на ее место в отдельную. Так с той поры и живут. Кто я такая, чтобы им мешать?

— Кстати, откуда вообще взялся этот Эстхор? — полюбопытствовал Джарвис. — Ты вроде бралась обучать только двоих.