Свитки Магдалины

– Не знаю, как, по мнению Давида, мы должны реагировать на него, но я знаю лишь, что все закончится катастрофой, если об этом пронюхают журналисты. Тогда начнется массовое паломничество в Магдалу.

Тут Бен повел себя странно. Едва сказав это, он повернул голову в сторону, будто слушая кого-то. Он уставился на стену позади Джуди, но его глаза, похоже, сосредоточились на чем-то. Бен улыбнулся и покачал головой.

– Давид не желает и намеком обмолвиться, о чем идет речь в седьмом свитке.

– Давид?

– Похоже, нам придется узнать об этом более трудным способом.

Джуди невольно вздрогнула. В голосе Бена появился странный оттенок, от которого ей вдруг стало холодно.

– Ладно, читайте мой перевод и скажите, что вы думаете.

Глядя на Салмонидеса, я потерял голос и даже не смог окликнуть его, ведь я был так потрясен! Тот вечер восемь месяцев назад, вечер моего позорного падения, теперь казался мне каким-то сном. Я не думал, что когда-либо встречу этого бессовестного грека. Я уже порвал соглашение, которое столь безрассудно приобрел у него за все свои деньги. Видя, что он стоит у ворот Геннат собственной персоной, будто я познакомился с ним только вчера, я окаменел и потерял дар речи.

Но в этом не было надобности. К моему великому удивлению, как только Салмонидес заметил меня, он просиял и подошел ко мне, будто мы были давними друзьями.

«Привет, господин!» – воскликнул он и протянул ко мне руки.

Я инстинктивно стал пятиться назад.

«Извини меня, господин, – сказал он. – Я так обрадовался, увидев тебя, что забыл, какой ты благочестивый еврей, ведь тебе противно прикосновение нееврея. Однако клянусь всеми богами, я рад видеть тебя!»

«Почему?» – глупо спросил я.

«Почему? Потому что я, господин, ищу тебя по всему городу. Я принес тебе хорошие новости и прибыли».

«Что?» – спросил я, все еще ничего не понимая.

«Корабли благополучно причалили к Остии, не потеряв ни одного зернышка. Шекели, вложенные тобой в это дело, и в самом деле превратились в сестерции».

Я снова онемел. Салмонидес не только честно выполнил наше соглашение, но также сгорал от нетерпения заплатить мне. Ему пришла в голову мысль, что я тут же сделаю новый вклад, и поэтому неустанно искал меня повсюду. Оставив своих ослов под присмотром друга, я отправился вместе с Салмонидесом на улицу банкиров, где по его письменному поручению мне выдали две тысячи динаров. Оттуда мы пошли к менялам у храма, где под бдительным взором моего спутника-грека внимательно осмотрели и взвесили римские монеты, затем поменяли их на двести сирийских. Пять зузимов я отдал Салмонидесу, и он тут же, виновато пожав плечами, обменял их на драхмы.

Потом мы зашли в лавку с продовольствием, сели в тени и начали обсуждать экономическое положение империи. Салмонидес тут же заметил, что я ничего не понимаю в таких делах, однако проявил ко мне терпение.