Свитки Магдалины

Елеазар больше не желал разговаривать со мной. Я словно исчез и больше не существовал. В его глазах я нанес Богу ужасное оскорбление, но я считал, что становлюсь непорочным перед лицом Господа. Елеазар был консервативным раввином, он жил прошлым и ради законов прошлого. Его нельзя было убедить в том, что действительно наступают последние дни, предсказанные Исайей и Даниилом, и что старому миру нужен старый Закон, а новому веку – новый. Им стал Новый Завет, который не отменял Тору, но дополнял ее. Мы не отвернулись от Закона книг Моисея, а начали соблюдать его с еще большим рвением. Однако мы ввели два новшества: мы больше не считали храм необходимым для сохранения святости Завета Господа, ибо сейчас мы молились в своих домах. Более того, у нас сейчас наравне с субботой был второй священный день, в течение которого мы отмечали пир любви ессеев, сидели и слушали Симона или одного из двенадцати[40], пока он говорил о грядущем Мессии.

Расставание с Елеазаром причиняло мне боль, но это была совсем другая боль, чем та, которая подтолкнула меня на мысль о самоубийстве. В тот мрачный день Елеазар с позором выгнал меня. На этот раз я сам оставил его ради цели, которая была священнее той, которую он проповедовал.

Наша дружба с Саулом продолжалась. Хотя он отнюдь не соглашался с моей новой верой – он ведь все еще находился под влиянием Елеазара, – он уважал мое право выбора. А я пообещал Саулу, что в тот день, когда Мессия вернется в Иерусалим, я замолвлю словечко за него и засвидетельствую его достоинство, хотя он и не станет членом Бедняков.

Все это случилось за шестнадцать лет до того времени, о котором я должен тебе рассказать. И хотя еще далеко до того дня, о котором я должен тебе поведать, минувшие годы решающим образом предопределили грядущие события. Воистину, если бы не предшествовавшие им события, этот день позора никогда не наступил бы.

Мою жизнь ждал еще один поворот, после которого я устремился навстречу неизбежной судьбе. Мой сын, теперь мне кажется, что я сейчас сидел бы в Магдале, ожидая конца своих дней даже при всем том, что со мной случилось, если бы можно было предотвратить это событие.

Однако его никак нельзя было предотвратить, ибо мы, простые люди, не наделены даром заглянуть в будущее. Поэтому я никак не мог знать, что одним летним вечером, пока я сидел у своего дома среди оливковых деревьев, моя печальная судьба будет бесповоротно решена. Ибо в тот вечер Саул привел ко мне Сару.