Если подвести итог, то теория Шиффмана не является подлинным вызовом ессейской идентификации, а гипотеза Голба неспособна адекватно объяснить согласующийся характер кумранского корпуса текстов, утверждение Плиния или кумранские строения. Если назвать обитателей Кумрана саддукеями, это может ввести в заблуждение, и нет адекватной причины отделять свитки от людей, живших на территории комплекса, или считать, что тексты являются срезом иудейского литературы того времени. Еще одна теория, кажущаяся более надежной, постулирует, что люди, связанные с кумранскими свитками, не принадлежали ни к одной из иудейских групп, описанных в древних источниках. Шемарьяху Талмон из Еврейского университета в Иерусалиме доказывал, что эта община обновленного завета, как он называет ее, была «своего рода социально-религиозным феноменом иудаизма в период расцвета второго храма». Ее члены рассматривали себя как единственное воплощение людей завета из писания и считали, что они по-прежнему живут в эпоху пророческого вдохновения. Талмон полагает, что люди из Кумрана были мужской группой, но что эти мужчины находились там лишь временно и не были постоянными обитателями этого места. Его предположение относительно их самопонимания может быть вполне верным, но трудно отстраниться от цепочки параллелей, связывающей людей из Кумрана с ессеями.
Ессейская гипотеза (а это только гипотеза) объясняет все свидетельства убедительнее, чем любой из ее конкурентов. Но когда этот взгляд принят, возникают другие вопросы. Почему группа ессеев решила поселиться именно в Кумране, во что они верили и чем занимались? Эти проблемы рассматриваются в следующей главе.