Свитки Мертвого моря

24 января Липпенс заручился поддержкой британского офицера, командира бригады иорданского арабского легиона, и через этого офицера – поддержкой Ланкастера Хардинга в Аммане. С благословения Хардинга в Кумран был откомандирован штатный археолог британской армии, в задачу которого входило обследование пещеры, где были найдены свитки. Его сопровождали двое бедуинов из арабского легиона, которые 28 января обнаружили местонахождение пещеры. Проникнув внутрь пещеры, они нашли обрывки истлевших льняных тканей, в которые были завернуты свитки, и множество глиняных черепков. А через полторы-две недели, в начале февраля, на осмотр пещер приехали Хардинг и де Во. Они нашли черепки от более чем сорока кувшинов и клочки пергамента с узнаваемыми фрагментами текста, а также массу обрывков, не поддающихся идентификации. А еще через две недели к пещере была направлена первая официальная археологическая экспедиция.

В последующие годы свитки сделались одной из статей бизнеса, и нелегальный вывоз их превратился в исключительно прибыльное дело. Фрагменты свитков вывозились в грязных дорожных сумках, в коробках с сигаретами и прочих импровизированных контейнерах. Начали появляться и подделки, и плутоватые местные торговцы не испытывали недостатка в покупателях. Бульварная пресса провозглашала все, хотя бы отдаленно напоминающее древние пергаменты, огромной ценностью. В результате подобной шумихи арабские коммерсанты отказывались продавать любые клочки свитков менее чем за сотни, а в одном случае даже за тысячи фунтов. Напомним, что все это происходило во времена, когда средний дом стоил примерно 1500 фунтов стерлингов.

Когда митрополит Самуил увез свои свитки в США, иорданское радио заявило, что он будто бы запросил за них миллион долларов. Возникли опасения, что свитки могут быть приобретены не только частными коллекционерами и в качестве экзотических сувениров, но и как выгодное капиталовложение. В то же время сами свитки, естественно, были крайне хрупкими, и для их хранения и защиты от дальнейшей порчи требовались особые условия температуры и влажности. И действительно, процесс порчи многих из них уже успел принять необратимый характер. Как только в дело вмешался черный рынок, большая часть наиболее ценных материалов оказалась необратимо утраченной для науки.

Ответственность за сложившуюся ситуацию в значительной мере была возложена на того же Джеральда Ланкастера Хардинга из отдела древностей. Хардинг придерживался мнения, что настаивать на соблюдении буквы закона не так важно, как спасти возможно больше свитков и фрагментов. Поэтому он придерживался практики покупки свитков и фрагментов у всех, кто ими реально владеет. Это обеспечивало таким материалам законный статус, как бы негласно признавая, что всякий, кто владеет ими, имеет на это законное право. При совершении сделок и приобретении материалов агенты Хардинга имели право игнорировать любые вопросы законности и (до определенного предела) цены. Сам Хардинг, свободно владевший арабским, сумел установить контакты не только с торговцами, но и с бедуинами, стремясь показать всем, что он готов щедро платить за все, что они сумеют раздобыть для него.

Тем не менее митрополит Самуил был обвинен в «похищении» и вывозе свитков из страны, и правительство Иордании потребовало их возвращения. Но к тому времени было уже поздно. Бедуинам из племени та-амирех была предоставлена своего рода «монополия на право поисков в пещерах». Окрестности Кумрана мигом превратились в некое подобие военной зоны, и поддержание порядка в ней было возложено на тех же та-амирех, которым предстояло «не позволять представителям других племен участвовать в поисках свитков». Все свои находки люди племени та-амирех обязаны были передавать Кандо, который был должен выплачивать им вознаграждение. Кандо должен был передавать находки Хардингу и, в свою очередь, получать от него вознаграждение за труды.

В октябре 1951 г. представители племени та-амирех прибыли в Иерусалим и привезли с собой свитки, найденные в новой пещере. Отца де Во из Библейской школы и Хардинга в городе не оказалось, и бедуины решили обратиться к Джозефу Сааду, директору Рокфеллеровского музея. Саад потребовал показать ему место, где были найдены свитки. Бедуины ушли, решив посоветоваться, и более не возвращались.

Саад раздобыл джип, рекомендательное письмо от штатного археолога арабского легиона, захватил с собой несколько вооруженных людей и отправился к первой стоянке племени та-амирех за пределами Вифлеема, которую ему удалось найти. На следующее утро на пути в Вифлеем он увидел одного из тех людей, которые приходили к нему накануне. Саад без лишних церемоний решил похитить бедного бедуина.