Свитки Мертвого моря

Тем временем ценнейшие материалы по-прежнему окружены покровом тайны. Мы на собственном опыте могли убедиться в этом, столкнувшись с тем, что важнейшие материалы если и не исчезают окончательно, то, во всяком случае, не становятся достоянием публики. Так, например, в ноябре 1989 г. Майкл Бейджент посетил Иерусалим и встретился с членами нынешнего состава международной группы. Одним из них был отец Эмиль Пюэш, молодой «коронованный князь» Библейской школы, который «унаследовал» массу фрагментов свитков, прежде находившихся в распоряжении отца Жана Старки. В их числе были и материалы, обозначенные как «не поддающиеся идентификации». В личной беседе отец Пюэш упомянул о трех важнейших открытиях:  

1. Он недавно открыл целый ряд новых случаев переклички между свитками и Нагорной проповедью, в том числе – неизвестные и весьма важные упоминания о «нищих [духом]».[30]

2. В так называемом послании апостола Варнавы, апокрифическом раннехристианском тексте, датируемом началом II в. н.э., Пюэш обнаружил цитату неустановленной атрибуции, которую было принято считать принадлежащей «неизвестному пророку». Как оказалось, эта цитата восходит непосредственно к свиткам Мертвого моря, что дает основание утверждать, что автором послания Варнавы был член Кумранской общины или, во всяком случае, человек, хорошо знакомый с ее учением. А это – неопровержимое свидетельство прямой связи между кумранской и раннехристианской традицией.

3. В писаниях Иустина-философа, христианского автора II в., Пюэш обнаружил другую цитату, заимствованную непосредственно из кумранских свитков.

«Мы ничего не скрываем, – с непоколебимым упорством настаивал Пюэш. – Мы непременно опубликуем все». Однако, насколько нам известно, до сих пор не было опубликовано никаких материалов об открытиях, упоминавшихся отцом Пюэшем в беседе, и пока что вероятность подобных публикаций не слишком велика. С другой стороны, подобную беседу можно считать сознательной «утечкой информации», позволяющей судить о том, какого рода материалы столь упорно скрывают от публики. Подобная «утечка» имела место в 1990 г. на страницах «Віbliсаl Archaeology Review» и принадлежала перу неназванного ученого, убеждения которого явно мешали ему. Она представляла собой фрагмент одного из кумранских текстов, весьма напоминавший одно место из Евангелия от Луки. Рассказывая об обстоятельствах рождения Иисуса, Лука (Лк. 1, 32–35)[31] говорит о ребенке, который «наречется Сыном Всевышнего» и «Сыном Божиим». Кумранский фрагмент из пещеры 4 также говорит о пришествии праведника, который «по имени своему… наречется Сыном Божиим, а они будут называть его Сыном Всевышнего».[32] Это, как подчеркивается в сообщении «Віbliсаl Archaeology Review», поистине выдающееся открытие, поскольку «формула „Сын Божий“ впервые обнаружена в палестинских текстах за пределами корпуса Библии». Каковы бы ни были обстоятельства, способствовавшие публикации этого фрагмента, он восходит к корпусу материалов, которые до сих пор контролировал и ревниво скрывал «неуловимый» отец Милик.

4. Вопреки «консенсусу»

Эдмунд Вильсон, Джон Аллегро и Геза Вермес в один голос упрекали международную группу за секретность, стремление откладывать и затягивать публикацию кумранских материалов и установление своего рода научной монополии на изучение свитков Мертвого моря. Вильсон и Аллегро бросили вызов корпоративным попыткам членов группы отделить Кумранскую общину от так называемого «раннего христианства». Впрочем, в других вопросах все трое ученых соглашались с общепринятой трактовкой – пресловутым консенсусом, предложенным международной группой. Так, например, они приняли согласованную группой датировку времени создания свитков Мертвого моря и согласились считать их авторов дохристианами. Они приняли также мнение группы о том, что члены Кумранской общины были ессеями. И, кроме того, согласились, что предполагаемые ессеи из Кумрана были сектантами традиционного типа, описанного Плинием, Филоном и Иосифом: аскетами, замкнутыми, миролюбиво настроенными, пребывающими в стороне от главного русла общественной, политической и религиозной мысли. Если христианство действительно было каким-то образом связано с обитателями Кумранской общины, значит, оно далеко не столь уникально, как это ранее считалось. Оно могло возникнуть на основе учения Кумранской общины, точно так же, как оно развилось из «обычного» ветхозаветного иудаизма. Кроме этого, не было никаких существенных причин менять его сложившийся образ и представления о нем.

Однако в 1960-е гг. противостояние ученых формальному консенсусу международной группы стало исходить и из другого круга авторитетов. Их вызов консенсусу был куда более радикальным, чем выпады Вильсона, Аллегро или Вермеса. Они поставили под сомнение не только датировку кумранских свитков, разработанную международной группой, но и вообще ессейский характер Кумранской общины. Учеными, отважившимися на подобную критику, были Сесил Рот и Годфри Драйвер.