Свитки Норгстона. Путешествие за Грань

– Прежде всего я хочу сказать тебе, что я не совсем человек, я даже не принадлежу к народу твоего отца, – начала Талия, убаюкивая окружающих своим мелодичным голосом. – Я морская нимфа, или нереида, как это называется у нас. Очевидно, способность дышать под водой ты унаследовал от меня, ведь моим домом до определенного момента было море, но при этом я свободно чувствовала себя и на суше. Не буду долго утомлять тебя описанием своей жизни: в общем, в тот день я сильно поссорилась со своей матерью. Передо мной было поставлено условие: или я выхожу замуж за крайне несимпатичного мне водного духа, который каждый раз, приходя свататься, глупо пускал пузыри через нос, стараясь казаться важным, или она выдаст меня за морского черта до конца текущего месяца. Конечно, мама бы этого не сделала, но от этого мне было не легче. Я была молода и упряма и решила ненадолго исчезнуть, чтобы напугать ее и заставить передумать. Я заплыла очень далеко и, достигнув берега, решила выйти из воды и немного прогуляться. Ты должен понимать, сынок, что жители наших миров крайне редко пересекались друг с другом. Все мы знали о существовании Норгстона и о том, что там живут люди, но мы никогда не искали с ними встреч. Одним словом, я была немало удивлена, увидев на берегу твоего отца, собирающегося поплавать. Я спряталась за камень и решила понаблюдать за чужестранцем. Но когда он начал снимать одежду, я, неожиданно вскрикнув, выдала свое присутствие.

Она на секунду прервала свой рассказ и одарила мужа ласковым взглядом:

– Одним словом, мне пришлось выйти из укрытия, и мы с твоим отцом немного поболтали. Рассмотрев Роберта поближе, я сразу поняла, что он станет моим мужем. Все нимфы обладают неким предчувствием в таких делах. И похоже, твой отец влюбился в меня по уши! Он сразу забрал меня в свой дом, и уже оттуда я сообщила родным, что выхожу замуж. Моя мать всегда была женщиной строгой и не в меру упрямой для нимфы. Она отказалась приезжать на свадьбу, и на торжествах присутствовали только родственники Роберта.

Первое время нам пришлось нелегко, меня неохотно приняли соотечественники мужа, но мой дар чудесного врачевания оказался очень полезен, и вскоре люди изменили свое мнение.

– И тут случилось это! – перебил жену взволнованный Роберт. Они подошли к той части рассказа, которая явно давалась ему с трудом. – Прибыли посланники от Кронхара, который обвинял меня в незаконном смешении кровей и требовал отослать жену обратно. Разумеется, он знал, что я так не поступлю. В случае моего отказа он вызывал меня на поединок, и я понимал, что если слухи о его могуществе хотя бы отдаленно верны, то он очень легко сможет меня уничтожить, однако все равно я принял вызов. Но тут случилось непредвиденное: моя жена узнала, что беременна тобой. И все изменилось. Понимая, что меня могут убить и жена останется совершенно одна с ребенком на руках, мы приняли решение бежать из нашего дома. Остаться мы не могли, потому что я не хотел подвергать риску своих соплеменников, наивно полагая, что Кронхар оставит Норгстон в покое, если мы с твоей мамой исчезнем.

– Ага, и, не сказав никому ни словечка, дал деру, бросив отца и друзей! – не выдержав, вставил Берт. – Конечно, когда ему было думать о своем отце, который долгие годы не находил себе места…

– Уймись, Берт! – осадил его Ганнибал. – У тебя еще будет шанс высказаться, а сейчас не мешай!

Оставив без внимания комментарий Берта, Роберт продолжил:

– С нами в путешествие отправились Ганнибал и Эрлдью, хотя я никогда не просил их об этом. Мы долго скитались по нашим землям, но всюду посланники Кронхара находили нас совершенно непостижимым образом. Мы скрывались в самых темных лесах, в самых глубоких пещерах, но результат был прежним: нас легко обнаруживали. И лишь благодаря сверхчутью твоей матери и способностям моего скакуна, нам чудом всякий раз удавалось уйти от преследования. Вот тогда-то мне и стало ясно, что дело было не в Талии – он попросту жаждал моей смерти, правда, я не понимал почему. И тогда Эрлдью предложил единственно возможный путь спасения – покинуть магические земли и уйти в мир людей. Мы об этом мире тогда мало что знали…

– Постой, ты сказал, это предложил Эрлдью? – перебил его Хью. – В смысле наш пес тоже умеет говорить?

– Да, умеет, но он не совсем пес, то есть он вообще не животное, – как бы извиняясь, сказал Роберт. И, обращаясь к бассету, добавил: – Я думаю, нет больше смысла ничего скрывать, раз Хью теперь все известно.

– О, ну наконец-то! – Казалось, Эрлдью сейчас пустится в пляс на своих коротких ножках. Он подошел к мистеру Тэйлору, и тот снял золотое украшение с шеи собаки, и Эрлдью предстал перед Хью в своем родном обличье.

Хью приоткрыл рот и уставился на Эрлдью. Ничего подобного он не встречал даже в книгах. Чтобы не обидеть это новое для него существо столь пристальным разглядыванием, Хью ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– И что ты еще умеешь, кроме того, чтобы дурачить маленьких мальчиков?