Свитки Серафима (СИ)

Снаружи отчётливее стало понятно, что осень близко. Поднялся ветер, осыпав умирающую листву. Холодом прохватило руки, и Алексей спрятал ладони в карманах куртки. Так он и пошёл в сторону гостиницы с французским названием и прозаическим настоящим.

Темнело быстро, и он чуть было не пробежал мимо. Неоновая вывеска даже и не думала светиться. Посмотрев на часы, Алексей убедился, что успел. Ветер продолжал задувать, унося сухую листву ближе к железной дороге. Через окно он увидел Маринку за стойкой: с недовольным лицом она перекладывала бумаги, что-то смотрела в своих журналах. Печальная память о Борисыче мягко прошлась по сердцу. А ведь Маринка после ссоры с бывшим ментом сказала…

Алексей попытался вспомнить точную фразу. Она упоминала «библиотекаря», «он будет решать».

Воробышев? Кто из мужчин, кроме него, работает в библиотеке?

Казимир Смуров? Кто-то ещё?

Неприязнь к Воробышеву уверенно поддакивала, приписывая ему особое влияние на жителей. Только улыбчивый, но слишком сладкий смотритель музея подходил на роль тайного главы города намного лучше.

У Оксаны были дела и с ним, что тревожило. Алексей успокоил себя мыслью, что представитель фирмы слепо тыкается во все двери, чтобы разыскать нужную ему вещь. Скорее всего так.

Дверь гостиницы распахнула решительная рука.

— Как всегда! Ни одного фонаря! — Звонкий смех Сашки ударил в осыпающиеся и дряхлеющие стены. — Вечно мы попадаем в города, которых и на карте-то нет.

Он вышел на улицу первым.

— Не самый плохой вариант, — отозвался спокойный голос.

Его приятель показался следом.

— Пришёл! — Широкая улыбка придала лицу попутчика мальчишеского задора.

Сашка, как обычно, захватил инициативу, приветственно тряс Алексею руку и насмешливо косился на своего спутника, скрытого густой тенью.

С неожиданным треском вспыхнул неон французским словом ЛЕ О ДОР. Городское хозяйство не спешило чинить неисправные буквы в названии гостиницы.

— Ярослав. Можно Яр. — Приятель Сашки представился сам, коротко, почти по-военному.

В нём и правда ощущался этот стержень дисциплины и контролируемой силы. Особенно на контрасте с подвижным и лёгким Сашкой. Яр смотрел на нового знакомого серьёзно, оценивающе.

— Алексей.

И рука у него была сухая, твёрдая, как у человека, который привык действовать, а не говорить. Поэтому и казался Ярослав немного старше, хотя, скорее всего, был ровесником и Сашки, и молодого историка.

— Пошли, — прозвучало приказом, которому хочешь или не хочешь, но подчиняешься.

Не дожидаясь остальных, Яр зашагал вдоль железной дороги к вокзалу. По спонтанности действий и легко брошенному указанию стало ясно, что вести за собой и решать — каждодневная работа этого человека.

— Куда мы? И зачем…

Алексей недоговорил, ведь и так понятно, что он сбит с толку лаконичным и странным поведением малознакомых людей. Он имел полное право развернуться и уйти, но почему-то послушно шёл следом за высокой фигурой Ярослава.

Тот двигался быстро, как-то мягко, по-кошачьи, ступая на землю, расслабленный и, одновременно, готовый к броску или защите. Такое не получается само по себе. Только годы тренировок способны взрастить в человеке способность не задумываясь управлять телом.

«Военный? Во что я опять влез? Мало мне Смуровых и секретов городка… Права баба Варя, ой, права…»

Мысли Алексея метались между противоречивыми предположениями и выборами. В какой-то момент он задумал повернуть назад или немедленно потребовать объяснений. Сашка, который сейчас казался намного роднее, чем Ярослав, точно почувствовал настрой знакомого.

— Поедем на развалины Троицкого монастыря.

Сашка хитро прищурился, словно знал, что Алексей успел ознакомиться с историей городка и его окрестностей.

Ответ вызвал удивление у историка. Он, конечно, и сам планировал осмотреть памятное место, но темнота вряд ли им поможет насладиться видами.

— Торопимся, — шагая рядом с Алексеем, будто извиняясь, добавил попутчик. — Надо и в другое место заглянуть.

— Не беги вперёд времени, — не оборачиваясь бросил молчаливый Яр. — Как бы оно тебя ни толкнуло в спину.

В его тоне не было ни угрозы, ни требования, но Сашка притих. Они безмолвно шли в незнакомом Алексею направлении. Вечер сгущался. Хаотичный и обычно многословный Сашка стал отстранённым и сосредоточенным. Алексею начало казаться, что он один бредёт через ночь. Ему дали время на осмысление событий.

«Как-то многовато для скромного города в российской глубинке, — на ходу думал Алексей, глядя себе под ноги, — а для меня — особенно!»

С удивлением отметил, что не испытывает больше никаких эмоций в отношении той лавины информации и человеческих типов, которые на время захватили его в плен. Как моряк в бурном море, он обнаружил себя вцепившимся в спасательную шлюпку, доверился волне. Как-нибудь справится и распутает клубок загадок. Вот только работа, ради которой он и приехал в город, кажется, останется не написанной.

23

В холоде и темноте Степан просидел несколько часов. Думал об одном: с третьими петухами его ожидает обоз в Троицкий монастырь. Как выбраться, чтобы успеть исполнить договор?