Свитки Серафима (СИ)

Гостиница «Железнодорожник» имела всё тот же просительно-унылый вид, что и любое здание в городке. Очнувшись от созерцания невероятного усача, оглядевшись Алексей с надеждой поинтересовался у женщины, может ли он снять номер. Сейчас Лёха был готов отдать любые деньги за возможность поспать и прикидывал в уме вероятные траты.

Дама, с сомнением и неприязнью поглядывая на чемодан визитёра, сообщила, что все номера заняты. И несколько раз повторила для верности:

— Нет мест! Нет! — нелепо взвизгнув, она подпрыгнула на стуле от возмущения, точно от неё потребовали отдать самое дорогое.

— Да, ладно тебе, Маринка, — буркнул усатый. — Всегда можно угол найти. Не к тебе ж домой парень просится.

— Ещё не хватало! — резко повысив голос, она грозно вытянулась в сторону собеседника. — Сам бы и сидел тут, чужих обхаживал, а у меня и поважнее дела найдутся, — внезапно Маринка жалобно вздохнула.

— Знаю я ваши дела, — усач перевернул газетный лист. — Баловство одно.

— Молчи, Борисыч! — она свирепо раскрыла журнал с записями. — Раз уж не понимаешь ничего. Был бы человек, как все, а то всё особняком, отвернулся от города.

Задохнувшись, она покосилась на Алексея, будто сболтнула лишнего, да тут же пожалела.

— Так и город ко мне без добра, — хмыкнул усатый. — Дело твоё, но как бы не пожалеть…

Продолжать он не стал. Администраторша резво шикнула на него, кивнув в сторону гостя, при котором неуместны были откровенные разговоры. Похоже, подобные беседы не впервые случались между возрастной Маринкой и Борисычем. Рано или поздно прорывало обоих на откровенные пикировки. Непонятные для посторонних, они оставались важными для них двоих. Алексей, борясь с зевотой и усталостью, и не пытался проникнуть в эту тайну.

— Библиотекарь решит, кто пожалеет, — зло пробормотала она себе под нос, ударила ладонью по конторке. — Паспорт давай! На одну ночь подселю. Место забронировано на завтра.

Решив не обращать внимания на недовольство женщины, Алексей спокойно выложил паспорт. Ввязываться в пустые склоки он никогда не любил.

— О, привет! Ты всё путешествуешь? Ты и чемодан!

Кареглазый, недавно помогавший на вокзале, спустился в тесный холл. Он насмешливо поглядывал на случайного знакомого, на груз, лежащий у ног Алексея.

— Дома никого не оказалось, — Алексей удивился неожиданной встрече, но и обрадовался. — Пришлось вернуться.

— У меня в номере есть свободная кровать.

— Подселяем до утра, — тем же грубоватым и унылым тоном сообщила злая Маринка. — Номер десять, через пять минут принесут бельё.

— Друг приедет, — кареглазый извиняясь взмахнул рукой. — Но можем что-нибудь придумать. Правда, красавица? — с самой соблазнительной улыбкой он бодро подмигнул оторопевшей администраторше, наклонился через конторку так, что их взгляды на мгновенье пересеклись очень близко.

— Э-э, — Маринка дёрнулась и словно забыла, что писала в толстую книгу-журнал, зарделась ярким румянцем.

Несколько мгновений пухлый, ярко накрашенный рот женщины открывался и закрывался.

— А как же! — наконец быстро затараторила она. — Обязательно, всенепременно, — взгляд тёмных глаз суетливо заметался по стенам комнатки. — Желание клиента очень ценно для нас! — неожиданно выпалила она.

— Проследите, чтобы вещи занесли в номер, — обыденным тоном попросил кареглазый и потянул опешившего знакомого к выходу. — А мы пока в кафе перекусим.

— Ваши документы, — улыбка у Маринки вышла такой, словно она сама в неё не верила, ноги сами согнулись для импровизированного реверанса.

За спиной Алексей услышал искренний хохот усача. Дверь в гостиницу с французским названием и растерянной Маринкой захлопнулась. Ночная прохлада обожгла лицо. Оказавшись на улице, они стремительно пронеслись вдоль железной дороги и влетели в привокзальный ресторан. Раздавленный напористостью нового знакомого, Алексей упал на скамью у окна.

Нечаянный знакомец двинулся дальше по залу и исчез из поля зрения. Алексей заинтересованно покрутил головой и нашёл энергичного попутчика — тот активно общался с рослым коротко стриженным мужчиной в строгом чёрном костюме.

Алексей не мог слышать чужого разговора. Стояли они далеко, говорили негромкими отрывистыми фразами. Немного напряжённо и резко. Пустые столики сиротливо ожидали случайных клиентов. Те были готовы вот-вот вывалиться из пастей поездов, спешащих совсем в другие края.

Сочтя правильным отвернуться и скрыть назойливое любопытство, Алексей заскучал. На улице окончательно стемнело, городское освещение тусклыми пятнами делало темноту более резкой, поэтому за окном оказалось сложно найти подходящую картину для созерцания.

Историк стал медленно скользить взглядом по немногочисленной публике привокзального общепита. За столиком слева, в окружении невероятного количества сумок, котомок и пакетов, сидела пожилая пара, женская половина постоянно охала и ахала, сетуя на опоздание поезда. Чуть правее от них бесцельно болтал ложкой в чашке чая командировочный мужчина средних лет. За соседним столиком у окна…