Свитки Серафима (СИ)

Опять, как и с интонацией, произошла метаморфоза, губы сами собой растянулись в саркастичную усмешку. Соприкосновение с Сакральным Даром будто разрубило узлы, с давних времён сковывающие нечто непознанное в душе. Неожиданно, Алексей вспомнил образы из детства, когда всего один раз ударил старшеклассника, вымогавшего у него, первоклашки, деньги. Ударил слабо, как смог, но ледяное пламя стального стержня внутри вылилось через взгляд. И парень, на две головы выше ростом, отступил, споткнулся и, падая, рассадил затылок. Крови было много. Маленький Алёшка испугался, а чувство вины надолго засело в детском сознании.

Затем разговоры с директором, вызов родителей в школу, долгие беседы с отцом. Вымогатель не признался, что начал первым, а Алексей не захотел объяснять и доказывать свою правоту. Много лет потом ему внушали, как он должен себя вести: не решать конфликты кулаками, не смотреть на людей с давящей силой. Оказывается, родители не первый раз замечали в мальчике этот странный взгляд, который беспокоил и их. Всколыхнулась давняя обида, но Алексей быстро расправился с ненужными чувствами. Взгляд человека с фрески, видение рядом с иконой вернули ему самого себя.

Он холодно отметил, как подружка вжалась в стену, съёживаясь, опуская плечи. Лицо побледнело.

— Алёша, это же я! Не смотри на меня… так. Ты на себя не похож!

Нет, он не был чудовищем, каким на миг показался и Оксане, и самому себе. Немедленно рассеялась тень предположения, что события, вихрем пронёсшиеся в городке, пробудили дремавшие изъяны психики. Но у него была цель, предуготованная роль в потоке. Тонкие нити мастерски сплели таким образом, чтобы Алексей оказался «здесь и сейчас». Поучаствовал в спасении умирающего места, а может быть и в прочих других случаях, которые только ещё зреют во времени. Этим же «даром» владел доктор Лукашов, далее его сын, на котором линия оборвалась после убийства и кражи кольца. И историк точно знал, кто управляет всей системой, а значит, вложил нужную функцию в нестабильное человеческое тело. Несколько раз ему пришлось посмотреть в глаза стихии, всегда находящейся над схваткой.

Почувствовать себя лишь фигурой на многомерной шахматной доске было неприятно, но понимание значимости событий перевесило. В конце концов и Ярослав, и Сашка, и тысячи таких же незримых воинов были рассеяны по течению времени. Поверил, раз и навсегда. Алексей Лукашов ничем, не отличается от них. Осознание походило на момент единения с бесконечностью звёздного неба, когда он смотрел сквозь разломы купола Троицкого монастыря.

Секунды мысли, и он спокойно, немного оценивающе смерил потускневшую Оксану взглядом.

— Рассказывай.

Алексей словно сделал незримый широкий жест, предоставляя подруге свободу. Запретной оставалась только дверь из квартиры. Ксана могла выбрать любое место, чтобы устроиться, пожалеть трясущиеся коленки, облегчить себе участь, но осталась стоять у дверного косяка. Чемодан валялся в ногах. Старые книги в беспорядке грудились внутри. Иронично покосившись на когда-то ценный груз, историк повторил:

— Говори. Скоро вернётся Варвара. Шанса будет упущен.

Выпрямившись, Оксана сжала челюсти, смотрела с опаской.

— Где он? — Она заставила себя произносить слова.

Алексею же, напротив, было невероятно легко.

— Сакральный дар?

Он повёл плечами, чувствуя, как кожа покрывается колкими мурашками. Под утро сделалось прохладнее. Одним решительным движением, он взял подругу за руку и завёл в комнату, заставил сесть на диван, где недавно они предавались страсти. Об этом вспомнилось вскользь, как о незначительной мелочи.

Она не сопротивлялась. Была так же послушна, как и в его объятиях, распластанная на проклятом диване. Только вздрогнула, опустила взгляд, когда увидела на лице историка чуть заметную усмешку. Всё поняла, потеряв остатки напористости и сил.

«Притормози, — сам себе велел Алексей. — Ты же не прожжённый циник».

Он плохо представлял, как управляться со стальным стержнем, появившимся внутри. Его личность как будто пыталась выстроить новые структуры вокруг чужеродного, но необходимого центра, горевшего тёплым солнцем. Совсем как тот маленький шарик света в руках незнакомца на иконе. Человек стоял перед доверчивым мальчиком, передавая ему настоящую ценность, которую невозможно было увидеть простым взглядом. Имплантация или, скорее, реанимация давно мёртвого прошла успешно, но с непривычки Алексея начинало заносить. Пришлось глубоко вздохнуть, сделав вид, что занят поисками рубашки.

— Мне показалось, что прошлое вернулось, — он аккуратно и неторопливо застёгивал пуговицы.

Оксана вскинулась, зацепилась взглядом, точно надеясь на что-то.

— Но нет… Здесь и теперь всё закончилось.

— Навсегда? — Почудилось, что она жалела об ушедшем, но он не стал заострять на этом внимание, внутренне оперявшись на успокоительное безразличие.

Она не тот человек, с кем бы стоило тратить время. Удивление продолжало иногда подниматься в нём, словно он смотрел со стороны на чужого и незнакомого парня. Однако, это оставался он сам.