Свиток фараона

— Жду ли я каких-нибудь значительных находок? — Он поднял глаза, взглянул на противоположный берег Нила, и его лицо осветилось самодовольной улыбкой. — Я, должно быть, сошел с ума, — сказал он, продолжая смотреть на запад. — Но я практически убежден: там лежит нечто, что в один момент сделает меня знаменитым.

Шелли взглянул на жену, и та восторженно воскликнула:

— Расскажите же, мистер Картер, расскажите, пожалуйста!

На какое-то мгновение Говард Картер потерял самообладание и сделал прозрачный намек, но в ту же секунду собрался и попытался обыграть свои слова:

— Понимаете, человек лелеет надежду, как бы собирая мозаику. И чем больше он находит частей этой мозаики, тем ближе подходит к своей цели. Но самое плохое заключается в том, что части мозаики приносят с собой больше вопросов, чем ответов. Но потом археолог делает еще одну находку, обнаруживает еще один сегмент мозаики. Он такой же неприметный, как и все остальные, но этот сегмент в один момент вдруг проясняет всю картину разом. И все можно реконструировать. — Картер, казалось, не замечал, как внимательно слушает его миссис Шелли. — Я хочу привести вам один пример. Вход в гробницу Хатшепсут был известен сотни лет. Но там не было никаких надписей и рельефов, поэтому никто не мог сказать, куда ведет этот ход. Скальная порода крошилась, и за тысячи лет ход завалило камнями, к тому же он был очень извилист. Еще Наполеон попытался расчистить его, но, пройдя двадцать шесть метров, сдался. Потом пришли немцы, они раскопали еще двадцать метров, однако тоже сломались. Для прохода в скале, предназначение которого было известно, затраты на раскопки оказались слишком высоки. Обнаружив гробницу Тутмоса IV, я нашел в обломках голубого скарабея с именем царицы Хатшепсут. Меня это заинтересовало. Я занялся поисками легендарной царицы и пришел к выводу, что ее гробница должна быть где-то неподалеку, в этой же местности. Но с чего мне нужно было начинать? Однажды я своей тростью ковырялся в обломках, как раз под входом в злополучную гробницу, которую пытался раскопать Наполеон. И что я увидел? Обработанный камень с именем Хатшепсут! Для меня не оставалось сомнений, что этот камень попал сюда вместе с мусором из этой гробницы. Значит, скорее всего, эта гробница и принадлежала Хатшепсут.

— И что же? — с нетерпением спросила миссис Шелли. — Ваши предположения подтвердились?

Говард Картер стряхнул с костюма невидимую пыль, словно хотел показать, что речь шла о чем-то незначительном, и после паузы ответил:

— Да, мои предположения подтвердились, но результат моего открытия никоим образом не покрыл издержек на раскопки. Нам пришлось проложить шланги и расчистить три передние камеры, пока, пройдя двести метров, мы не обнаружили саму гробницу.

— И что?

— Ничего. Она была пуста, как и все гробницы фараонов, которые до сих пор были найдены. Иншаллах.

— Вы так говорите, будто вас это расстраивает, — произнесла Клэр.

— Расстраивает? — Картер измученно улыбнулся. — Я лишился должности. Скажите, вам понравится, если вы вот-вот окажетесь на улице?

— Простите, я этого не знала!

— Не страшно, — проворчал Картер, — можете мне поверить, в этом нет ничего хорошего. Я несколько лет держался на плаву, рисуя открытки для туристов, по пиастру за штуку. Здесь, перед отелем, я стоял изо дня в день, как нищий, иногда возвращаясь домой всего с двумя пиастрами в кармане. Это не сахар.

С юга дул теплый ветер, развевая красные шторы на террасе. Вверх по течению плыла белая лодка с большим треугольным парусом. Она пришвартовалась у причала прямо перед отелем и вызвала небывалое оживление общества.

— Опять какой-нибудь чудаковатый американец, — заметил Говард Картер, — они наводняют эту страну, как саранча. И каждый, кто что-то возомнил о себе, фрахтует дагабию у Томаса Кука. Такое жилое судно стоит сто фунтов в месяц. За эти деньги такой археолог, как я, должен ковыряться год в пыли и собирать обломки до исступления.

Шелли одобрительно кивнул.

— С тех пор как Амелия Эдвардс съездила в США с докладом, американцы, кажется, заново открыли для себя Египет. Вы знаете, что у «Общества исследования Египта» есть даже американский филиал?

— Знаю. Мой учитель Флиндерс Петри часто рассказывал о леди Амалии. Она по-своему была гениальна, она знала, как лучше всего продать свои исследования.

— Именно такого таланта вам не хватает, — серьезно произнес профессор.

— Вы сами это говорите. Сами…

С юга на большой скорости приближался почтовый пароход из Асуана. Из трубы валили черные клубы дыма, к тому же он издавал пронзительные гудки, чтобы только что пришвартовавшаяся дагабия освободила причал.

— Смотрите, — произнес Картер и указал на флаг, развевавшийся на задней мачте парусника. — Точно американец!

На яхте были высокие, узкие окна, а на корме — стеклянная галерея, в которой можно было распознать библиотечный салон. На корме золотыми буквами написано название: «Seven Hathors»[4].