Сво(бо)дные

Прохладный ветер из подъезда нихрена не может остудить меня с той секунды, когда я увидел нимфу на пороге квартиры. Черт, это просто подарок какой-то. Серьезно, конфетка, ты тут? Одна?

Она смотрит шокировано вниз, и у меня складывается впечатление, что она впервые увидела… член. Окей, нимфа, у меня эрекция. Что тебя так поразило, интересно?

— П…п…

— Пиздец? — подсказываю ей я, и она, наконец, отрывает взгляд огромных глазищ от моего пояса и смотрит на меня.

— Простите… — выдавливает она.

— Так и будешь стоять, конфетка? — вкрадчиво интересуюсь я, и вижу, как у нее бегут мурашки по коже. — Иди сюда.

Она делает шаг, словно в трансе. Лицо при этом такое, будто бы я на нее не член наставил, а нож к горлу. Я, кажется, начинаю понимать….

— И дверь закрой, — произношу я тем же тоном. Если она сейчас послушается — блядь, я уверюсь в мысли, что нимфа у нас просто послушная овца. Я больше не буду гадать, какого черта эта молодая девчонка живет с таким чмом.

И она действительно закрывает дверь за своей спиной. Я вижу, как она нервно дышит, и как грудь вздымается под тканью футболки.

Я делаю шаг ей навстречу и тянусь рукой мимо нее к дверному замку. Поворачиваю его, и она вздрагивает от громкого щелчка. Волосы нимфы щекочут мне лицо. Сладкий, фруктовый запах, который я вдыхаю, вызывает во мне больное желание.

— Нимфа, дверь надо закрывать на замок, — тихо говорю я ей, чувствуя, как ткань футболки трется об мой торс. Мне кажется, от этого воздух между нами загорается. Я люблю невысоких девушек. Она мне по плечо. Молчит, замерев, как глупая лань перед хищником, и я отпускаю контроль — рука сжимает ее тонкую шею, прибивая нимфу спиной к двери, и вот мы стоим, глядя в глаза друг другу. У нее во взгляде страх.

Блядь, нимфа, ты сама зашла. Я наклоняюсь и произношу ей в губы:

— Тебе понравится, конфетка, не смотри так. Я оближу тебя так, чтобы ты сама скользнула на мой каменный член.

И целую ее, пока она не ляпнула что-нибудь глупое. Она сладкая везде. Я не знаю, что она думает о том, с каким удовольствием я изучаю языком ее рот, но факт — кажется, она пытается ответить. Не сильно уверенно. Это нихрена не отбивает желание. Мне вообще кажется, что я ее трахну прямо здесь. Единственное, на что я надеюсь — что она не осталась девственницей с этим свином. Тогда я немножко охренею и жесткий секс придется перенести.

Хотя мне на секунду кажется, что я целую невинную девицу. Я прерываюсь. Нимфа тяжело, сбивчиво и быстро дышит.

— Слушай, конфетка, сколько мужчин у тебя было?

— Кристиан, ты… — лепечет она, краснея, как помидор, а я перебиваю ее:

— Один? Ни одного?

— Мы поступаем неправильно, и я…

— Пожалуйста, замолчи, — мягко прерываю я ее снова, и она затыкается, закусив губу. Я вижу по ее взгляду, что внутри у нее борются две стороны. Одна — ее сраная «мы поступаем неправильно», вторая вполне себе тянется к моему телу, желая получить большее, — мне насрать на то, как мы поступаем, нимфа. Я сделаю так, что ты будешь плакать, кончая подо мной. Для этого тебе нужно быть немножко менее нерешительным бревном, чем сейчас.

Я уговариваю ее, потому что меньше всего мне хочется потом ее истерик на тему «Ты меня изнасиловал!». Сейчас она ведет себя располагающе к этому — это не молчаливое согласие, а шок. Она как зайчик, который дохнет в лапах зверя только потому, что считает — выхода нет и его все равно сожрут, а не потому что хочет сдохнуть.

— Давай, нимфа, — произношу я, отпуская ее шею и отметив, что на тонкой белой коже остались красноватые отметины. Начинаю медленно приподнимать ее футболку и прикасаюсь ненароком к обнаженной коже. — Можешь потрогать меня. Просто подними руки и потрогай. Я умею хранить тайны, конфетка, и ни одна душа, включая твоего мужа, не узнает о том, что мы делали сегодня.

Ее глаза загораются обидой и злостью, когда я упоминаю мужа, и я понимаю, что нащупал нужные точки. Снимаю с нее футболку и провожу пальцем по лифчику. Она покрывается мурашками, тихо вздыхая.

— Нимфа, разве это нормально, что красивая девушка живет без внимания мужа? — продолжаю я искушать ее. — Он хоть раз сделал тебе приятно, чтобы пальцы ног поджались от удовольствия? Ты можешь прожить с таким, как он всю жизнь… и ни разу не узнать, что такое хороший секс.

— Помолчи, Кристиан, — сдавленно выдает конфетка, и я усмехаюсь. Прекрасно, она зла и обижена настолько, что нашла в себе яйца заткнуть меня. — Ты извращенец, если честно. Я тебя вижу второй раз, а ты предлагаешь такое...

— Я извращенец. А ты хоть помнишь, что такое оргазм?

— Да!

— Поэтому ты дрожишь от того, что я едва к тебе прикоснулся? Удовлетворенную женщину не так колбасит.

— Ты…

Я расстегиваю ее лифчик и отбрасываю в сторону. Черт. Грудь у нее охренительная. Я бы присунул между ними, глядя в ее наивные глазищи, но это потом.

— …думаешь, что я какая-то глупая девочка, которую можно развести на секс при живом муже?... — продолжает она, краснея и закрываясь руками.

— Нет, конфетка. Я думаю, что ты охренительно страстная женщина. Просто тебе нужен подходящий мужчина.

— И ты скажешь, что...