СВО. Пекло войны

Мальчишка не говорил. Стеснительно улыбался и смотрел в объектив. Его зовут Матвей. Он родился в день России – 12 июня, и скоро ему исполнится 4 года. Вместе со своей семьей пережидали бомбежки в полуподвальных помещениях. У его семьи также есть причины не уезжать – пожилые бабушки и дедушки. За ними нужен присмотр, поэтому мама Матвея не выезжает. Остаются в городе всей семьей. Тем более в городе все чаще говорят о том, что бои в ближайшее время завершатся.

Все это время подходили люди. Спрашивали по поводу «Феникса», следующей раздачи хлеба и воды. Это была случайность, что именно здесь наше колесо напоролось на острие рельса. В противном случае мы бы отвезли весь хлеб в центр города.

Были и те, кто, напротив, хотел помочь нам. Мужчины подходили и давали свои советы по замене колеса. Один из мариупольцев и вовсе сказал, что в городе заработала шиномонтажка.

– Я вас провожу, – сказал мужчина в изрядно изношенной голубой куртке, затертых штанах и убитых кроссовках.

Мариуполец приехал на иномарке с продырявленным лобовым стеклом, а боковых и вовсе не было. На их месте была клеенка. На боковом зеркале – белая повязка, символ гражданского транспорта.

Иномарка двинулась, и мы покатили за ней. У одного из многоквартирных домов заметил останки уничтоженной техники. Внутренности боевой машины были разбросаны по округе.

Немного дальше между деревьев – свежие горбики земли. Только на одном из них был крест с именем и датами. Всего три дня назад пожилая женщина умерла, и местные похоронили ее просто перед домом. У могил лежали свежие цветы.

Шиномонтажка представляла собой небольшое помещение, откуда появились двое мужичков. Нахмурились, что-то сказали и принялись за манипуляции с колесом. За это время успел сделать несколько фотографий и вернуться. Ехать на следующие адреса мне нужно было с Андреем – мужчиной, который нас сопровождал до шиномонтажки. Он местный и сам вызвался помочь нам найти адреса для раздачи помощи.

Заднее сиденье его автомобиля было укрыто белой простыней. Почему-то я подумал, что ему это нужно было для того, чтобы вывозить раненых, но простынь была чистой. Возможно, сами сиденья уже были грязными после обстрела, поэтому он и использовал то, что попалось под руку, чтобы скрыть вид салона.

Сквозь разбитое лобовое стекло я смотрел на уничтоженные дома, которые для меня были просто разбитыми бетонными коробками, а Андрей проводил своего рода экскурсию. Вот дом его друга, а здесь жила знакомая семья, дальше – Театр кукол, а здесь хозяин ставил высокую цену за аренду, «вот ему и вернулось». Каждый дом для Андрея имел свою историю, какая-то человеческая судьба стояла за этой безжизненной черной постройкой. Периодически он останавливался, всматривался в какие-то квартиры и после обреченно махал рукой.

Я понял, что Андрей – контактный человек и можно было с ним поговорить о городе и о том, что происходило во время боев.

– У меня очевидцы, несколько человек, были в драмтеатре во время взрыва. Говорят, человек четыреста сразу полегло. Люди говорят, что взрыв был изнутри. Внутри было около тысячи двухсот человек, это в самом драмтеатре. Были родители полицейских и укропов. За день до взрыва они забрали своих родителей и вывезли. Значит, уже планировалась «акция», планировался взрыв заложников в этом драмтеатре.

Андрей развеял миф украинской стороны насчет белых повязок на мирных жителях Мариуполя. Как выяснилось, никого не заставляли носить повязки. Мирные могли абсолютно спокойно передвигаться. Киев в очередной раз попытался оправдать своих боевиков, которые стреляли по мирным жителям. По украинской версии, это якобы из-за того, что на гражданских были белые повязки – отличительная черта солдат союзных войск ДНР и России. Но правда оказалась далекой от киевской трактовки событий.

Один элемент во внешности Андрея выделялся – сережка в левом ухе. Его внешний вид не предполагал наличие такого аксессуара. Но после стало известно его происхождение. Дело в том, что Андрей – своего рода местная знаменитость. Он – тренер боевых искусств, его коллектив участвовал в различных шоу талантов на Украине и в России, его звали на интервью на местное и государственное телевидение, катался по миру. Теперь он живет в спортзале недалеко от шиномонтажки, где мы чинили колесо. Раньше там тренировал детей.

Проезжая по Мариуполю, увидел, как мужчина копал яму вдоль дороги. Рядом с могилой стояли женщина и ребенок. Андрей тоже заметил, но тут же отвернулся, сделав вид, что следит за дорогой.

Мы постепенно подбирались к пункту назначения – проспекту Мира. Проезжали под свисающими проводами, упавшими бетонными столбами, петляя между подбитой техникой, в надежде не нарваться на осколок. Когда-то проспект носил имя Ленина. Его так и продолжают называть. Новое название не прижилось.

Здесь также весть о раздаче хлеба и воды разлетелась моментально. Очередь выстроилась не меньше той, что была на месте пробития нашего колеса. Люди не глядя обходили торчащие из асфальта хвостовики мин.