СВО. Пекло войны

Поэтому в зоне боевых действий можно встретить так называемых «зомби» – люди с пустотой в глазах, которые будто ни на что уже не надеются. К примеру, таких я видел в Мариуполе в разгар боевых действий, когда весь город был полем битвы, а местные жители – вынужденными свидетелями этой бойни. Все изменилось после окончания боев за город. Люди стали приходить в себя, у них больше не было этого самого взгляда, который был характерен для всех мариупольцев, даже для маленьких.

В условиях, когда на ключевой вопрос «когда это все закончится» нет ответа, приходит другое чувство – безысходность. Люди в конце концов приходят к смирению с собственной участью, когда не сегодня, так завтра снаряд попадет либо рядом, либо вовсе в тебя. Да, вокруг война, но значит ли это, что нужно лечь в гроб и ждать «своего» снаряда? Совершенно нет. При этом возможности поменять свое положение тоже нет.

И выходит следующая ситуация: с одной стороны – нет возможности повлиять на происходящее, с другой – уехать тоже нет возможности по целому вороху причин (порой даже не всегда адекватных для жителей мирных городов). В этих обстоятельствах остается одно – принять обстоятельства такими, какие они есть, без романтизации и лишнего воодушевления.

Донбасс жил в этом состоянии все 8 лет конфликта. Никто не давал ответов на вопрос «А что будет дальше?». Выполнение Минских соглашений и вхождение в состав Украины на условиях особого статуса? Расторжение мирного плана и война до конца? Признание ЛДНР независимыми государствами? Ответов не было. Слишком много противоречивой информации было в медиапространстве, и большинство просто перестало за этим следить, равно как и за данными об обстрелах в прифронтовых населенных пунктах. А в «красной зоне» люди просто пытались выжить без мысли о том, что же будет завтра.

И вот настал период, когда центр Донецка ежедневно «поливают» из тяжелого натовского вооружения. А люди не собираются уезжать, напротив, в городе жителей больше, чем во время первой горячей фазы конфликта, которая считалась до 2022 года самой жестокой из всех. И что же видим? Работают магазины, люди все так же сажают розы, коммунальщики ремонтируют повреждения, спасатели тушат пожары под обстрелами, общественный транспорт едет под свист снарядов. Более того, даже после того, как в школу № 22 в Ворошиловском районе Донецка угодил снаряд, учителя продолжили ходить на свои рабочие места, хотя глава ДНР Пушилин в своем обращении рекомендовал воспользоваться так называемой «удаленкой», но не все руководители прислушались к этому.

Это кого-то может ввести в ступор. Многие даже не поверят в то, что я сейчас описываю, но это реальность для Донбасса. Даже для Донецка, который долгое время считался уже безопасным местом, хотя вероятность подобных ударов сохранялась все 8 лет боевых действий. Но после месяца ежедневных обстрелов центра города даже распиаренный «донецкий Арбат» – бульвар Пушкина – опустел.

К чему я все это? К тому, что не нужно обольщаться. Да, в Донбассе люди свыклись, смирились, приняли реальность таковой, какая она есть. Но это не обусловлено особенностями характера. Во время любой войны находятся мирные жители, которые живут в зоне боевых действий. В их случае это безысходность. Те, кто имеют возможность, пользуются ей и выезжают. Остальным остается жить в тех обстоятельствах, которые выпали на их судьбу. Романтика ни при чем. Гиперэмоции тоже где-то позади. Остались только смирение и безысходность из-за ситуации, в которой ответы на ключевые вопросы никто не дает. Они поменялись, но внятных ответов никто так и не получил. В этих условиях остается только жить и ждать, когда это все придет к какому-то логическому завершению.

Человеческие проявления

22 июня 2022 года

Все-таки Донецк – удивительный город. С одной стороны, шарашит канонада, свистят снаряды, разлетаются крыши домов, выносятся окна вместе с рамами, ранения получают мирные жители, дети гибнут. На фоне всего этого обостряется тревога. Ходишь по городу и подыскиваешь место, где теоретически будешь падать, хотя в голове все равно зудит мысль, что 155-й навряд ли оставит шансы спастись, если он упадет где-то рядом. Поэтому от каждого визга шин, хлопка двери, шума двигателя автомобиля дергаешься, а после успокаиваешься, осознав, что никакой опасности эти звуки не представляют.

С другой стороны, на спортивной площадке у пустующей школы можно встретить мужчину, подтягивающегося на турнике, а в ушах у него наушники, в которых играет музыка. Соседи слушают громко песни Лепса. У здания, куда пару недель назад прилетел вражеский снаряд, но не разорвался, застряв в земле под автомобилем где-то на глубине до 2 метров, стоит толпа людей, так как открылось отделение российского банка. А во дворе одинокий 5-летний пацан катается на велосипеде по кирпичам, создавая звуки, отдаленно напоминающие неприятное шуршание.